по поводу перспектив Евгении, вернее сказать боярыни Марии Царевой, мы определились. С таким куратором, да на Третьем потоке, ей открываются все пути к успеху, — усмехнулся великий князь. — Но кроме того, чтобы показать её императорскому высочеству прозу жизни, будет у вас еще одна миссия. Академия Скобелева за последние пять лет показывает спад результатов по статистике, на Остермана это совсем непохоже. И вам обоим по истечении учебного года, ну или по итогам проведенного в Академии срока, необходимо будет представить собственный подробный доклад по возможным причинам. Так что, удачи вам, дорогие друзья, в вояже сопровождения увлекательной эскалады моей любимой сестрицы.

Глава 8

Выделенный для нас с Маргарет салон-вагон великого князя был невелик, поскольку оборудован на базе «нормального пассажирского вагона 1911 года», как сообщил барон Аминов. Мне доводилось бывать в российских спецпоездах, но бросающихся в глаза отличий я не увидел — словно и нет разделяющей временные моменты сотни лет.

В вагоне оказалось два одноместных купе, столовая-гостиная, небольшая кухня и рабочий кабинет. Без вычурной роскоши, шелков и бархатов, но с неуловимым шармом эстетики «старых денег» — как такой стиль называли в моем мире в мое время.

— В соседнем салон-вагоне поедем мы с боярыней Белоглазовой. Далее через него вагон-ресторан, если пожелаете отобедать не у себя, — показал направление барон Аминов. — Еще далее вагон конвоя, в нем разместится команда боярской стражи и солдат Финляндского полка, так что за безопасность можете быть спокойны.

Проходя по вагону и показывая помещения, Аминов подвел нас к кабинету. На столе лежала раскрытая книга, перевернутая сгибом вниз. «Вихри Валгаллы», — успел увидеть я название до того, как барон закрыл книгу и поставил на полку. После Аминов продолжил что-то объяснять и рассказывать, но я теперь не скрывая нетерпение ждал, пока он нас оставит.

Дело в том, что на полках кабинета теснились книги и атласы, на которые я уже смотрел как страждущий от жажды в пустыне. Все же в этом мире я до сих пор словно в темном лабиринте, а здесь — вот он, свет знания на расстоянии вытянутой руки.

Аминов мое состояние увидел и почувствовал. Еще раз напомнив, что в случае чего он в соседнем вагоне, барон бросил дежурный взгляд в глубокий вырез Маргарет, после чего нас покинул. Маргарет что-то спросила, но я даже не расслышал, ответил невпопад и засел за рабочий стол, доставая все книги и начиная раскладывать их по степени полезности. Марго, увидев, что я погрузился в изучение литературы, отправилась к себе и вскоре я услышал шум воды из ванной комнаты — у меня в купе такая же, но в свое купе я пока не собирался.

Путешествие за знаниями начиналось. А вот обычное нет: поезд еще долгое время стоял на месте. Я не волновался — помнил, что Аминов сказал про боярскую охрану, ждем скорее всего. Действительно, через час примерно послышался шум автомобильных моторов, и когда машины от перрона отъехали, поезд сразу тронулся — без гудка.

Стучали на рельсах колеса, иногда состав вставал, с лязгом перецепляли паровозы. Все без долгих ожиданий, похоже по приоритетному пути следования катим. Но мне было все равно, я даже в окно почти не смотрел — что в 1918 году, что в 2018 привокзальные пейзажи сильно не отличаются, особенно ночью. Гораздо более увлекало то, что я видел на страницах справочников, атласов и книг новейшей истории Государства Российского — два тома обнаружилось в числе прочего на полках.

Всю оставшуюся ночь и следующую половину дня, не выходя и не вставая, просидел в кабинете. Отвлекла меня лишь Марго четыре раза, принося убийственно крепкий кофе. По-турецки, в маленьких кружечках на один большой глоток и со стаканом ледяной воды. Мне бы, конечно, лучше «ведро бурды», как называют истинные ценители американо, или вовсе растворимого «кофе две ложки и три сахара, но сильно не размешивайте, не люблю слишком сладкий». Но признаваться в этом Марго не стал, был искренне благодарен за заботу.

Откинулся на мягкую спинку стула, переводя дух, я уже днем далеко после полудня — понимая, все, этот заход окончен. Больше не загрузить, мозг просто отказывался переваривать новую информацию, голова гудела. Зато я теперь представлял, где именно нахожусь и какой облик принял этот мир.

По иному пути история от привычной мне здесь пошла в 1855 году. Сложный был год; в ходе Крымской войны западная коалиция в составе Британской, Французской и Османской империй, а также примкнувшего к ним Сардинского королевства взяла Севастополь. Чуть погодя русская армия, действуя успешно на Кавказском фронте, захватила «неприступную» крепость Карс, расположенную на самом востоке современной Турции. В моем мире, в моей истории, в начале следующего года воюющие державы подписали мир, и Карс в Османскую империю — пусть и ненадолго, в ходе обмена территориями вернулся. Здесь подобного не случилось: в конце 1855 года именно в окрестностях этого города-крепости произошел прорыв сумрачной скверны.

Изначально образуя трехлучевую звезду идеальной формы, по планете потянулись три сумрачные Плети. Одна шла на восток, в Азию, другие на запад — вторая уходила севернее в сторону Европы, третья южнее, в Африку. Лучи плетей, разойдясь шириной в несколько километров, выдерживали идеально ровную форму до того момента, как расширяющаяся скверна не попала в моря — Каспийское, Черное и Средиземное.

В районе Карса, где произошел сам прорыв, скверна не имела большой силы — просто уничтожая все живое на земле, превращая ее в покрытые туманом выжженные пустоши. В морях расходящаяся на три стороны света сумрачная скверна никак не отметилась, видимого изменения морская жизнь не ощутила. Но именно в воде скверна напиталась новой силой — и на берега вышла в виде цунами, в которых вместо волн шла дымная стена. Теперь скверна не только уничтожала, но и искажала все живое. Потеряв идеально ровную форму, расходящиеся по трем сторонам света три Плети навсегда изменили и карту мира, и его историю.

Восточная Плеть шла от Карса строго на восток, и после преодоления Каспийского моря обрушилась на Туркестан словно метеоритный дождь, отмеченный на карте расширяющейся чередой огромных клякс Ожогов, проходящей в основном по малонаселенным пустыням и степям. Эта Плеть скверны полностью находилась на территории Российской Империи, немного не дойдя до границ привычного мне Китая, а здесь — Империи Цин. Некоторое время я не мог понять, чего не вижу на карте, после догадался — Монголии нет, а Империя Цин заметно