обращаю внимание на него, вполне возможно, это дефект съемки, но я упорствовал, чем только доставал хороших знакомых и руководство. В итоге, слушала мои предположения только супруга, ей я и рассказывал все подробности неслучившегося дела. Множащиеся с каждым днем, с каждой неделей, они и сейчас не отпускают.

Я думаю, Пятаков устроил представление, не для нас, конечно, для того человека, который по неизвестным причинам не пришел на встречу. Ради него он и минировал стул, приглашал двойника, которого, конечно, никак не мог после всего этого оставить в живых. И неважно, что у лже-Пятакова нашли в рюкзаке пять пачек пластида с уже установленными детонаторами, устройства полностью готовые к работе. Мало ли для чего он передавал их двойнику. Сам же Пятаков занял позицию в одном из окон шестого этажа и изготовился. Скорее всего, целил он в так и не пришедшего, чем черт не шутит, возможно, опасался за свою жизнь. Возможно, боялся, что сделка сорвется. Нам этого не узнать. В любом случае, двойник, сидящий в кафе, постоянно поддерживал связь с оригиналом, тогда неудивительными кажутся многие вещи, происходившие с моим собеседником во время встречи. И особенно те, что он так легко и небрежно вскрыл во мне. Он тоже прислушивался и отнюдь не к музыке, как мечталось начальству и коллегам, особенно, Родионову, пытавшемуся забрать мобильник и едва не поплатившемуся за решимость. Детонатор попросту привел в действие механизм ликвидации, один из многих, которыми усеял свой путь к этой, отнюдь не финальной развязке.

Мне могут возразить, мол, никто не знает, умел ли Пятаков стрелять. Но мы ничего не знаем толком о Детонаторе, почему не предположить, что он не просто мастер взрывчатки, но и хороший стрелок. От кафе до дома напротив всего-то сотня метров, даже давно не практикующий снайпер может легко поразить неподвижную цель. А Пятаков весьма долго выбирал время, я это понял уже опосредованно, сообразив, зачем именно он загнал двойника в угол.

В тот день ему не повезло и повезло одновременно. Когда рандеву с заказчиком провалилось, неожиданно появился я, он никак не мог упустить счастливый случай покончить с собой и спокойно готовиться к новым заказам. В любом случае, когда я присел за столик, он приказал двойнику поговорить, возможно, предоставив тому право выбора вопросов и ответов. Отделу кое-что удалось нарыть на лже-Пятакова: немного, учитывая бандитское прошлое последнего. Имя и профессию жертвы, некто Нестеров Павел Фомич, медвежатник, тоже хороший подрывник, видимо, Пятаков взял себе в компаньоны на одно дельце спеца, который хорошо знает ту же работу. Десять лет назад вышел условно-досрочно за взлом сейфа направленным взрывом и с той поры как в воду канул. Вот теперь всплыл, оказалось, он действительно по молодости жил в указанном им самим районе, но очень недолго, выйти на след убитого помогли так и не сведенные татуировки на груди. Наши сразу решили, что последующие годы Нестеров попросту совершенствовал навыки, чтоб заняться наемнической работой. И не показалось странным, насколько разнился подход обоих к совершениям преступлений. Один аккуратист и педант, не выставляющий себя напоказ, другой, собственно, жертва, напротив, любящий поиграть в кошки-мышки с фортуной, и в итоге доигравшийся. Пятаков изначально не планировал оставлять того в живых, но Нестеров, очевидно, решил, что это правило к нему не относится. За что и поплатился.

А сам Детонатор... трудно сказать, где он теперь. Я просматриваю прессу, выискивая его следы, но пока без толку, хотя прошло уже много времени, и по идее, талант подрывника-наемника должен где-то да всплыть. Возможно, он покинул нашу страну, может, обосновался в Европе. Во Франции убили криминального авторитета похожим образом - подорвав его дом. В Германии взорвали машину с помощником депутата ландстага. На Мальте уничтожили машину с журналисткой, влезшей, как это им свойственно, глубоко не в свое дело. В Алжире произошел взрыв в кафе, убивший двоих и ранивший столько же, остальные посетители, сидевшие за соседними столиками, даже не пострадали. В Бразилии...

Нет, перечислять можно долго. Пятаков канул в неизвестности, он может находиться где угодно и заниматься чем угодно. Возможно, снова занялся стрельбой, почему нет, сменил квалификацию. Возможно, просто залег на несколько лет. А может, столь эффектным способом и вовсе решил отойти от дел. Все равновероятно. Мне остается только просматривать прессу, всматриваться в монитор в поисках ответа на вопрос, мучающий уже три года. Где он, что он? Пока я не нашел ответа. И не знаю, смогу ли найти.

Александр Ларинцев

Кто под скорлупой?

Трудно вообразить, каково быть человеком, у которого отсутствует половина мозга.

У Гретхен не получалось, хотя она прекрасно знала, как сильно меняется жизнь с удалением целого полушария - ей, нейробиологу, приходилось работать с пациентами, перенесшими столь редкую операцию.

Кто-то из ее подопечных разучился говорить и понимать речь, для кого-то все люди вокруг потеряли лица, а третьи очутились в плоском мире, лишенном глубины и перспективы.

Но теперь для таких людей все изменилось, а Гретхен так и не смогла с этим смириться. Новая терапия бросала вызов ее представлениям о медицинской этике. Да, за бешеным развитием нейроимплантов трудно уследить, но еще совсем недавно Комиссия по биоэтике внимательно следила за тем, что именно пихают в голову людям.

У ее новой пациентки - Сади Анвар - на месте правого полушария свернулось нечто похожее на гибрид медузы и морской звезды. Великий и ужасный цефалоид Волкова. Нейропротез.

Гретхен много раз посещала лаборатории, где выращивали цефалоиды. Внутри контейнеров, в розовом растворе, сплетались ленты синтетических нервных волокон. Ей приходилось убеждать себя, что перед ней извивались искусственные органы, а не полноценные живые существа. Свое название суррогатные мозги получили в честь горгоноцефалов, близких родственников морских звезд. Гретхен однажды поискала в Сети видео с ними: еще не до конца созревшие цефалоиды действительно напоминали этих странных животных, шевелящих жутковатыми отростками.

Со временем они съеживались и обзаводились складками, бороздами и извилинами. Как и полагалось нормальному мозгу.

В шведском научном центре "Когнитрон" Гретхен изучала побочные эффекты от нейроимплантов. Ее кабинет был забит статьями про синдромы, порожденные мозговыми чипами - как нелегальными, так и вполне лицензионными. Иногда люди бездумно вживляли себе в голову всякий мусор, а потом не могли осознать, что у их тела имеется целых две руки, а не одна.

Но даже ей, привыкшей ко многому, становилось дурно от мысли, что в голову людям помещали нечто настолько чужеродное, где оно начинало мыслить на пару с оставшейся