защищен цифровой периметр Пак Хи Шуня. Если он сноб и эстет, то может немало внимания уделять и цифровой гигиене. О человеке намного больше говорит не его личная переписка, а то, пользуется ли он инкогнито-режимами и одноразовыми виртуальными картами для совершения платежей. Наличие менеджера паролей KeePass или любого другого софта подобного рода скажет мне о человеке больше, чем все его СМС-сообщения, отправленные с личного телефона. Цифровая гигиена — это способ мышления, подход к жизни, граничащий с паранойей. Есть люди, которые предпочитают прятаться на виду, а есть те, кто ревностно подчищают за собой любые цифровые следы. Мне нужно понять, к какому типу относится ублюдок Пак Хи Шунь.

Я ехал на метро в сторону дома и размышлял, с чего же мне стоит начать. Первое — собрать всю публичную информацию о Пак Хи Шуне. Статьи, новости, заметки. Он был наследником крупной корпорации, этого добра должно быть в сети достаточно. Дальше — сложнее. Необходимо найти личные профили в социальных сетях, но с этим мне может помочь годзилла, точнее, ее смартфон. Если Пак Хи Шунь писал ей через мессенджер — а он делал именно это, ведь в рабочей почте никаких писем я не нашел — то там должен быть номер его телефона. Это была мощная отправная точка, которая позволит мне нашерстить немало информации.

В сети было достаточно как и легальных, так и не очень чистых на руку OSINT-сервисов, которые запускали поисковых ботов по указанной тобой информации. Номер телефона один из важнейших ключей, который поможет мне повысить эффективность поиска данных, которые я потом увяжу в общий профиль.

Следующий шаг, после того, как вся публичная информация из сети будет извлечена — атака на головной офис Pak Industries. Мне не хотелось этого делать, но сейчас это был наиболее эффективный вектор, которому мне стоило следовать. Если я проникну в офисную сеть, то смогу вытащить IMEI телефона Пак Хи Шуня и его охраны, может быть, даже, смогу провести незаметную атаку и подсадить на его смартфон червя, который будет слать мне в режиме реального времени информацию обо всех контактах и перемещениях. Но прежде чем лезть так глубоко в личное пространство своего противника мне стоит получить его публичный образ.

— Я пришел! — крикнул я с порога, сбрасывая ботинки и опуская на пол пакет с едой из ресторана, которую я прихватил на ужин по пути домой.

Пак Сумин не откликнулась, только махнула мне рукой. Девушка сидела на диване, поджав ноги, и пялилась в экран смартфона. На экране телевизора шла какая-то дорама, которую годзилла вряд ли даже слушала — просто белый шум на фоне. Лицо Пак Сумин было немного опухшим. Как я подозревал, во время сессий со специалистом девушка частенько плакала. Но я вопросов не задавал, а она — ничего мне не рассказывала.

— Сегодня было последнее занятие, на следующей неделе поеду сдавать экзамены, — сообщил я годзилле, проходя мимо нее в спальню, переодеться.

— Еды взял? — коротко бросила девушка. — И когда практический экзамен сдаешь?

— Взял шашлычков и набор из морепродуктов, это сегодня было блюдо дня, — ответил я. — А на практику пойду после зачета теории. Думаю, еще через пару дней.

— И будешь водить? — уточнила Пак Сумин.

Я ее уже не видел — нырнул в комнату и с огромным удовольствием стянул с себя обноски, которые опрометчиво называл одеждой еще полгода назад. Меня даже не узнали в ресторане, хотя я постоянно беру там еду минимум раз или два раза в неделю. Подумали, что я какой-то курьер и долго объясняли, что блюдо дорогие и ворочать в дороге их нельзя.

— Ну, если будет что, — съязвил я, окончательно избавляясь от одежды. — Все, я в душ! Через десять минут ужинаем.

Мне не нравилась эта тихая Пак Сумин. Лучше бы она была язвительной и гадкой, как обычно. Я говорил о ее состоянии с Мун Джином, на что мужчина ответил, что все в порядке. Каждый, кто попадает с проблемами на прием к психотерапевту или психиатру, после занятий выглядит так, будто бы его фургоном сбило. Так что тут я ни на что повлиять не мог. Только как обычно заботиться о чебольке, снимать с нее часть рабочих вопросов, а теперь еще — готовиться к столкновению с ее двоюродным братцем. Если Пак Сумин не в настроении — а она, скорее всего, весь вечер просидит, уставившись в экран смартфона — то займусь сбором открытых данных.

— Слушай, что ты можешь рассказать о своем брате? — спросил я у Пак Сумин, которая сейчас лениво ковырялась в своем порционном боксе.

— А что ты хочешь знать?

— Ну, привычки, увлечения, статус. Он женат? Все что угодно, — ответил я.

— А тебе это зачем?

— Хочу узнать получше, с кем нам придется иметь дело. Ну и самое главное, какова его цель.

— Что ты имеешь в виду? — вяло уточнила годзилла.

Даже пива к ужину не взяла. Ее состояние меня стало тревожить.

— Ну смотри… — начал рассуждать я, подхватывая палочками лапку осьминога и обмакивая ее в острый соус. — Мы знали, чего хотел добиться его брат, Пак Минхо, когда заказал у триады твое похищение.

— Он хотел опозорить меня перед дедом и не позволить мне показаться на семейном совете, — ответила Пак Сумин.

— Именно. И эта цель была весьма очевидна, — ответил я. — Но что от тебя надо Пак Хи Шуню? После того, как ты вытащила меня из кабинета господина Пак Ки Хуна, он же больше не выходил с тобой на связь? То есть увиденное его удовлетворило…

— Ты не можешь знать, о чем думает старик, — ответила Пак Сумин. — Это все домыслы.

— Но меня больше на улице амбалы господина Юн Донджина не хватали. Так ведь?

— Так.

— И никаких крупных мероприятий, на которых можно подорвать твой авторитет, в ближайшее время не предвидится?

Пак Сумин задумалась, в глазах девушки появилась жизнь. Я смог ее отвлечь от размышлений, в