— Да вы куда? Чем вы им поможете, они и так не жильцы, я сказал это чтобы выиграть время нам, не вздумайте рыпаться, Алису лучше охраняйте, займусь всем сам, — разъяренно рявкнул я Ларионову.

«Боец мать его!!! — ругнулся я про себя».

И за пару-тройку секунд, на всей скорости преодолел треть зала, оказавшись рядом с одной из статуй, та замахнулась на меня огромным двуручным мечом, но все еще стояла у края бездны. Перекатившись чуть вправо, удар просвистел у самого плеча, лишь чиркнув по коже. И из положения, в котором находился, оттолкнулся двумя ногами, и плечом попытался сбросить её вниз. Но хрен там. Видимо, с первыми двумя мне дико как повезло, а этот стоял как вросший в землю.

Так я и пыжился, упершись со всей силой в него, лишь на чуть-чуть, но мне получилось сдвинуть противника к краю. В это время из режима спячки полностью очнулся второй и целясь в меня, и не обращая внимания на «своего». Со всего маху рубанул по мне снизу вверх.

В последний момент я еле успел откатиться влево, и в тот же миг одна статуя надвое разрубила вторую, превращая ту в щебень.

Не теряя ни секунды, подкатываюсь в ноги, и двумя точными ударами в зону левой лодыжки, в труху её разбиваю. Награда не заставила себя долго ждать, и через пару секунд тот завалился, я резво оказался возле его головы, вложив в стопу силы, сколько мог, превращаю его голову в мелкую крошку. Минус два. И того четверо еще, и двое «этих» непонятных.

— Палаша!

Я услышал крик Алисы, девушка находилась от меня метрах в тридцати, и указывала пальцем в сторону, полностью испуганная и дрожащая всем телом.

— Помоги дедушке, пожалуйста!

«Вот же старый хрыч, млять, куда полез? И без оружия! Ладно я, но он куда? — выругался я».

Пока я был занят, Ларионов не удержался и рванулся на выручку своим коллегам. И сейчас они уже втроем, пытались тянуть время, но Майкл уже был ранен, держался за руку. И приглядевшись, понял, что та была выгнута под неправильным углом.

— Алиса, будь от статуй и сражения как можно дальше, поняла? — бросил я девушке.

И дождавшись испуганного кивка, рванулся на помощь к остальным.

Через пяток секунд, я находился за спиной одной из статуй, прыжок, удар со всей силы, и голова крошится.

И опять меня спасла чуйка, потому как сбоку меня атаковал другой противник. Удар каменным посохом вместо моей головы, пришелся мне на левое плечо, полностью увернуться я не успевал, так как был еще в воздухе.

От удара я даже вскрикнул, боль была просто невыносима, и всё тело огнем горело, пришлось отступать, рука повисла плетью и еле двигалась.

Но стоило её задействовать, как резкая судорога боли пронзила тело, от которой хотелось кричать во всю глотку. Придя в себя и немного сконцентрировавшись, «перелил» чуть больше энергии в руку, тем самым уменьшая болевой порог.

Статуя без башки, еще шевелилась на полу, и пыталась встать.

«Вот зараза»!

Была, не была. Если не получится, так и так сдохну. Вновь мой личный мирок, темнота, и наполовину осушенное кристально-чистое озеро, мыслено потянулся к нему, зачерпывая всю энергию разом, и лишь со страхом зажмурился, ожидая, что будет дальше.

Так много я не брал никогда, от половины был болезненный откат, а от полного объема, могу и окочуриться. Наверное. Точно не знаю. Но выбора нет!

Тело как молнией поразило, полностью пробирая до кончиков волос, стало бросать в жар и резко в холод, а после приятная нега и истома. И вновь по телу заструилась приятная мощь, на полную катушку обостряя все чувства. Чувствовал я себя как путник в пустыне, захлебнувший пару капель живительной влаги.

Краем глаза заметил, как зашевелились «сладкая парочка», и я всем нутром почуял, что те обратили свой каменный взгляд на меня.

И не теряя ни мгновения, я оказался рядом с тем, кто «огрел» меня посохом ранее. Показалось, что он даже сделал шаг назад, пытаясь защититься.

«Хрен там! Нет уж! Дудки! — я мысленно выругался».

И со всей силой, которая имелась, просто ударил, ломая древко каменного посоха, и пробивая грудь. И взмахом руки вправо, разделил того на две части.

Еще минус один, и по пути к оставшимся двум, не забыл наступить на «безголового», превращая того в гравий.

Предпоследний трепыхался, но не долго, потому как уже было поздно, тремя ударами в корпус сломал туловище. И пока тот падал, уже отработанным движением размозжил голову в щебень.

Жаль, что не успел я добраться до последнего. Керк уже был нанизан на каменном оружии мертвый, и походил на тряпичную куклу. А Войчех и это старый дурак, уже стонали от полученных повреждений.

Один держался за живот, скрутившись калачиком на полу. А старик, сидя и упершись в стену спиной, обессиленный и уставший смотрел на опускающееся копье, с нанизанным на нее телом Керка. И уже медленно прикрывал глаза, ожидая своей участи.

— Да хрен там плавал, не в мою смену, млять! — рыкнул я что есть сил.

И пнул в него попавшийся под ногу, частью каменного древка посоха. Тот угодил прямиком в копье. И отклонившийся удар, прошелся мимо старика, и копье воткнулся рядом в стену.

Тот с испугу даже приоткрыл один глаз, и ошарашено переводил взгляд с заляпанного кровью оружия и на меня, с копья и вновь на меня. Понимал, что чудом остался жив.

Зайдя за спину противнику, я успел замахнуться, чтобы снести башку каменному болванчику, как вновь взвыла чуйка, и боковым зрением заметил, как за спиной образовалась огромная тень гранитной статуи.

Болью пронзило левое плечо, и из него уже торчал клинок, напоминающий прут темно-зеленого цвета. Противник пригвоздил меня к каменной статуе, а саму статую к стене зала.

Через миг каменный болванчик рассыпался крошкой, и в момент разрушения десятой статуи, я успел поймать долю секунды и соскочить с этой дряни. Упираясь ногой в гарду оружия, и резко соскользнул с темно-зеленого штыря, как мясо с шампура.

— Шашлык млять!!! — простонал я, сквозь сжатые зубы.

Мощь и работала на всю, но боль была невыносимой, но я терпел, как мог и умел, попутно крича во всю глотку.

Отскочил метра на три от моего обидчика и прищурился от дикой боли. Ранение стало еще больше, в тот момент, когда я перестал быть шашлыком. А болела так, будто раскаленным железом прошлись по коже.

Кровь текла, не переставая, и как только сердце не задело? Но как не прискорбно признавать, но выглядел я как кусок избитого мяса. Тело саднило и не переставало передавать в мозг информацию, еще немного и нас можно выносить вперед ногами. Но я держался на силе воли, заставлял работать организм.

Как говорил дед, «если болит, значит, ты еще жив».

Ведь от меня зависела не только моя жизнь, но жизни Алисы и раненого старика.