— Пожалуйста, только не метеоритный алкоголь! — взмолился я, вспоминая последнюю нашу пьянку.

— Пфф, — отмахнулся Леня. — Это прошлый век. Скажи, ты когда-нибудь бывал в стриптиз-баре?

Остальные охотно закивали. И даже женатый Фанеров потирал ручки и хихикал.

— Нет, но чувствую, у меня нет права на отказ!

— Конечно, нет! — по-злодейски улыбнулся Дима и достал бутылочку с зеленой жидкостью. — Эту настойку мне передал Белозеров. Сказал, что с этим, — он потряс бутылочкой и там что-то зашевелилось. — Мальчишник пройдет на ура!

Пришлось позвонить домой и предупредить своих, чтобы меня не искали пару дней.

Глава 8

Как много вопросов…

Императорский Кремлевский дворец.

Москва.

— Отец, я слышал, что в Речи Посполитой та самая организация начала действовать? — в кабинет к Петру Романову без стука вошел царевич Павел.

— Паша, — устало вздохнул царь. — Ты предупредил бы, что придешь. У меня сейчас много дел…

— Да, я понимаю, прости. Просто, говорят, король Август подозревает, что против него готовят государственный переворот.

Царь отложил в сторону документы, протер глаза и посмотрел на сына.

— Да, знаю… Но мы не можем вмешиваться во все мировые политические склоки. Хоть его поддержка нам пригодится, но пока он не обратится к нам напрямую, мы не вправе им помогать. Сам же знаешь, политическая арена она такая…

— Но мы же можем им помочь? — удивился Павел.

Петр вздохнул. Сколько же всего его сын еще не знает о мире. Хотя, может, оно и к лучшему? Все же в нем еще не пропало то чувство безоговорочной справедливости, честности и геройства. Помогать несмотря ни на что. Однако Романов-старший понимал, что каждая страна сама отвечает за свои внутренние дела. Да и другие страны не предлагают помощь. Как с теми же Скарабеями.

— Паша, пусть разбираются сами. Мы чем поможем? На их территории действует эта организация. Август прошляпил целый город подозрительных информаторов, работающих по всему миру. Это же фанатики…

— Я тебя понял, — покорно кивнул сын и подошел ближе, присев на старый диван. — Может, пора выкинуть эту рухлядь?

— Э! Даже не думай об этом! — погрозил Петр пальцем. — Сейчас знаешь? какая плохая мебель пошла? А этот диван еще триста лет назад стоял у моего отца!

— Откуда мне знать? Ты нам ничего не рассказывал про деда. Да и вообще, про то время до метеоритов.

— Да там рассказывать нечего. Все было довольно сомнительно, — фыркнул Петр. — Может, как-нибудь тебе и расскажу о твоем деде…

— Отец, я уже не маленький. Я читал архивные записи и говорил с Есениным. Ты же убил деда, потому что он собирался защищать элиту, а не народ? Это было еще во время падения первых метеоритов!

— Примерно так, — кивнул царь. — Твой дед… Скажем так, я его не убивал. Там были…

Беседу нарушил стук в дверь.

— Входи, Рафик! — крикнул Петр.

В кабинет вошел слуга.

— Ваше величество, Ваше высочество, — поклонился он. — Отчет по Сахалину получен. Газонов Алексей Октябринович просит разрешения выводить людей.

— Петр посмотрел на сына и хитро улыбнулся.

— Кажется, Катя сказала, что ты едешь на свадьбу к Кузнецову? — прищурился он. — Так, погоди, я тебе еще один документ передам. Скажешь, что это от меня в качестве свадебного подарка.

Покопавшись в бумагах на столе, он достал нужные, поставил печати с гербом и вручил сыну.

— Хех, это ему точно понравится, — улыбнулся Павел Романов и пошел к сестре. Пусть тоже порадуется за Кузнецова.

* * *

г. Новосибирск.

Два дня спустя.

Сквозь сон я почувствовал шершавый язык Кицуни у себя на лице. Открыв глаз, я с трудом осмотрелся.

Так, ага. Я на полу.

— Лора… — прохрипел я, еле двигая сухими губами, но ответа не услышал. — Лора!

Тишина.

Так-так-так! Только не опять!

Я закрыл глаза и погрузился в настройки системного администратора.

Фух, отлегло. Лора на очередном апгрейде. Выглядело это очень красиво. Обнаженная девушка висит в пустом пространстве. Все тело светится легким голубым сиянием, и через нее проходят миллионы едва заметных полупрозрачных нитей.

Раз она не отвечает, апгрейд серьезный. Давно такого не было. Разве она не могла делать его по умолчанию на фоне?

Пришло время оглядеться и понять, что произошло. Все же внутренние часы показывали, что миновало два дня. Воспоминания обрывистые, значит, виновата та самая загадочная бутылка. После нее и случился провал.

Я в дорогом двухэтажном номере отеля с видом на город. Судя по брошюрам, это Новосибирск. Все мебель в хлам уничтожена. Ерх торчит из стены, а на нем висит чей-то лифчик. И судя по всему, меч не возражает и даже доволен сиим нарядом.

На полу у окна лежит Дима в обнимку с каким-то растением. В центре большого зала стоял полуразрушенный фонтан в виде коня. Посейдон удачно его подправил, и теперь это статуя корги-коня. Сам водяной плескается мутной жижей, похожей на чай.

Антона я нашел на диване. И все бы хорошо, если бы он не укрылся гребаным ковром.

Остальных ребят не видно.

— Болван…– и еще мелкого нет на руке. Пришлось приказать, и Болванчик с трудом прилетел ко мне. — А ты то как умудрился… Ах да.

Совсем забыл, что мои питомцы тоже могут объяснить. Я зашел в туалет по нужде, и там меня ждало, блин, самое неожиданное! В джакузи лежал Марк Трубецкой.

— Чего? — сказал я, разбудив парня. — А ты, какого хрена тут делаешь?

— Блин… Миша… Не ори, пожалуйста, — он протянул руку и показал на бутылку воды. — Дай попить.

Я протянул ему бутылку и подождал, пока он напьется.

— Ну!

— Так вы поймали меня в городе, когда я возвращался в институт, и увезли в стрипуху, — пояснил он. — А потом… А что было потом? Сколько времени сейчас? Какой день?

— Н-да… — вздохнул я.

Не думал, что в мою голову взбредет «гениальная» мысль, пригласить на мальчишник Марка. Но что есть, то есть!

— О нет! О НЕТ! ЕБА….!!! — раздался крик в зале.

Выбежав в зал, я увидел Фанерова в белом бархатном халате с меховыми рукавами и воротом. Он несся со второго