выйду из зала суда и посмотрю ей прямо в глаза. Я изменил, но признался в этом, а Снежа пытается оправдываться и вешать на меня чужого ребёнка. На этом наша семейная жизнь закончилась, чтобы открыть двери для другой. С Ярой и нашей дочкой.

Почти всегда приезжал к семи часам вечера, и втроём мы шли гулять. Качали дочку на качелях или Василия любила, когда я ходил с ней по игровым комплексам, а Яра ловила её с горки. В плохую погоду мы сидели дома и играли с ней. Дочка была счастлива.

Однажды я пришёл, как обычно, и мы отправились на площадку. Но я видел, что с Ярой что-то происходит. Она была взволнована и бросала на меня счастливые взгляды, или периодически смахивала слёзы. Я был в недоумении, но надеялся, что она сама скажет. Вечером мы уложили Василию спать и пошли на кухню.

Яра взяла меня за руку, её голос дрожал, а на глазах появились слёзы:

— Ромка, я жду ребёнка.

Дыхание перехватило, и я почувствовал, как сердце на миг перестало биться. Хотелось кричать от счастья на всю кухню, но так я разбужу дочку и переполошу соседей. Я встал и взял её за руку, Яра поднялась со стула. Смотрел на неё с нежностью, и моё сердце учащённо стучало в груди.

— Яра, я счастлив снова быть отцом нашего малыша. Спасибо тебе.

Она расплакалась, а я поцеловал её и обнял. Вот моя женщина, которая никогда меня не обманывала. Её глаза светились от любви, и казалось, она просто счастлива, от того что я рядом.

Теперь мне надо было думать, как обустраивать большую семью. Уже давно хотел перестать снимать квартиру, и теперь был рад, что мне пригодились деньги от раздела имущества, которые я не стал сразу тратить.

Я взял ипотеку и собирался быстро её выплатить от доходов с пекарен. Но зато у нас была двухкомнатная квартира в другом районе, чтобы было всем удобно. Яра сможет быстрее добираться до работы, пока не уйдёт в декрет. Василию переведём в садик, который рядом с домом, и я её буду туда отводить, и школа тоже рядом. Район зелёный и удобный. Яра не хотела уезжать от сестры, но в итоге согласилась с моими доводами, и мы переехали.

Месяц мы обустраивались на новом месте, жизнь размеренно текла, как неторопливая речка. Яра почти каждый день созванивалась с папой и рассказывала про внучку. Я про себя удивлялся, почему она не хочет говорить, что мы снова живём вместе? Но не вмешивался.

Однажды она подошла ко мне, и в её глазах плескался страх, словно билась в сетях пойманная рыба:

— Ромка, папа приезжает к нам. Я о нас рассказала, скрывать больше нет смысла. Он хочет тебя увидеть и поговорить. Даже не знаю о чём. Папа очень удивился, что мы снова вместе. Можешь, пожалуйста, сказать, что ты холост. Он устроит мне скандал, если узнает, что ты женат.

— Яра, почему Василий Иванович к этому так относится?

Она печально посмотрела на меня и глубоко вздохнула:

— Я не знаю. Мама ушла от него, и нам ничего не сказали. И папа всю жизнь мне твердил, что любящие сердца заключают брак навсегда и разбивать такую любовь нельзя.

Ладно, я понимал, что у Василия Ивановича свои предрассудки. Раз Яра просит, сделаю, как ей надо. Я всё равно в процессе развода, и кольцо давно не ношу. Тесть никогда не узнает о нашей маленькой лжи. А ей волноваться нельзя.

Через два дня я уже встречал Василия Ивановича на нашей новой кухне. Крепкое дружелюбное рукопожатие и добрый взгляд. Тесть явно был меня рад видеть. Он расположился на стуле и, отпивая кофе, добродушно произнёс:

— Я говорил Ярочке, что скрывать от тебя рождение Васи неправильно. Но дочка была упряма и горда. И всё равно случай вас свёл. Я рад, Роман, что вы вместе. Вижу, раз ты купил квартиру, у тебя серьёзные намерения к дочери?

— Да, мы собираемся скоро пожениться. Но торжество устраивать не будем. Просто пойдём и распишемся. Мы во второй раз нашли любовь, и пышная свадьба нам не нужна.

Василий Иванович кивнул, и его внимательный взгляд задержался на моём лице:

— Роман, три года прошло. Неужели успешный и богатый мужчина, как ты, не был женат? Я знаю, что твои пекарни по всему городу. Знаешь, у меня есть пункт по этому поводу. Никогда и ни с кем не делился, кроме Томы, сам переживал мою боль, но может быть придёт время, и я тебе расскажу, почему мать Ярочки меня бросила.

Яра предвидела этот вопрос, и вот он прозвучал. Ладони моментально вспотели, а сердце бешено заколотилось. Вмиг подумалось, что Василий Иванович обо всём догадается. Даже не думал, что соврать будет так тяжело. Последний раз сделал это в десять лет. Случайно разбил мамину любимую вазу, но боялся в этом признаться и свалил вину на кошку Мурку. Знал, что мама её не обидит, но и я не буду виноват.

— Яру не мог забыть, и тяжело переживал наш развод. Пекарни надо было развивать, не до отношений было. А потом узнал, что у меня есть Василия. Стали с Ярой проводить вместе время, и я понял, что она моя судьба.

Даже почти не солгал. Ведь действительно тогда тяжело переживал развод и развивал пекарню, но просто я думал, что Снежа моя судьба, но ошибся.

Глаза бывшего тестя заблестели от удовольствия, и он пожал мне руку. Я перевёл дух. Кажется, мой ответ его устроил.

— Ты трудяга, Роман, и я спокоен за Ярочку. Она за тобой, как за каменной стеной. Береги дочку. Рожайте нам внуков, а мы с Томочкой будем помогать. Скоро уже и на пенсию выйдем. Я, когда узнал эту новость, сразу захотел узнать твои намерения. Теперь уверен, что всё в порядке. Пойду к дочке и внучке.

— Я тоже был рад вас видеть.

Когда Василий Иванович ушёл, мне показалось, что я в сауне, и весь мокрый от липкого пота. Значит, она и о беременности не сказала. Но в этом вопросе я доверял Яре. Пусть сама скажет, когда ей удобнее будет.

Когда тесть уехал, Яра подошла ко мне, и я услышал её облегчённый вздох.

— Спасибо, Ромка. Папа уехал довольный, а это главное.

Целый месяц мы жили, как обычно. Однажды мы гуляли втроём. Я обнял Яру, жадно и требовательно поцеловал. Она тяжело дышала после поцелуя, а потом её глаза расширились, и она прошептала:

— Мама?

Я