Вместе с баночкой на пол вываливается визитка какого-то социального фонда помощи матерям при мэре нашего города. Вчера мне ее в руки сунула какая-то девушка с малышами. Тоже с двойней. Прямо на улице. И я даже на мгновение допускаю мысль позвонить в этот фонд… Но, конечно это не возможно. Были бы дети с документами!

Мальчишки новую смесь тоже не едят.

— Издеваетесь надо мной?!

Головой я понимаю, что у малышей что-то не так со здоровьем, но реагировать спокойно не получается.

Вдруг замечаю у Саши на деснах красные пятна.

Кладу Диму на диван, а его брата подношу ближе к свету. Бесцеремонно засовываю ему палец в рот и пытаюсь хоть что-то рассмотреть в перерывах между недовольным детским криком.

— Что это такое вообще?

Никогда не видела такой болезни. Красные пятна у ребенка не только на деснах, но и на язычке, и небе… Как будто с водяными прыщиками.

Бегу смотреть Диму — тоже самое.

Моя паника достигает размеров оглушающего цунами. Я не знаю опять, что делать!

Оставив детей и засунув поглубже остатки гордости, я набрасываю куртку и выбегаю на площадку.

Звоню в дверь соседа. Уже семь. Он должен быть дома. Но дверь мне никто не открывает.

Через час безуспешных попыток накормить, успокоить детей и, начитавшись советов в интернете, я развожу малышам по таблетке жаропонижающего и даю на чайной ложке с водой.

Через пол часа становится действительно легче. Мальчишки жадно кушают и отрубаются. А я иду дальше ворошить мамские форумы и интернет. Стоматит? Молочница? Ангина? Пишут, что у таких малышей не бывает ангины. Но они столько пробыли на морозе, что иммунитет мог дать сбой, как угодно!

Я сойду с ума до их восемнадцати. Если конечно, они со мной останутся. Господи, пусть я лучше сойду с ума, чем у меня их не будет!

В животе урчит.

Перехватываю последний кусочек ветчины из холодильника и вспоминаю, что последний раз ела только утром. Один бутерброд с кофе.

Ставлю на плиту воду и забрасываю в нее сразу гречку с парой сосисок.

Сил нет. Глаза ломит от недосыпа. Голова пульсирует в виске.

Чем лечить детей? Мне нужен нормальный педиатр. Может быть, вызвать из частной клиники? И снова соврать, что документы у сестры?

Пишу сообщение Руслану с вопросом о малышах. Не отвечает…

Мне кажется, что я не слышала соседа уже больше суток. Или это только мне кажется?

Нужно дождаться ответа на сообщение, а если его не будет, то набрать капитана утром.

Я вытрясу душу из этого мента!

Как же задолбали мужики!

Сажусь исправлять отчет. От цифр меня начинает клонить в сон. Глаза просто закрываются! Я зеваю, кусаю себя за руку, но усталость все равно берет свое.

Смирившись, ставлю будильник себе на пять минут. Просто немного подремлю. Как раз доварится каша.

Даю сознанию отключиться, уложив голову прямо на заблокированную клавиатуру компьютера…

Снится мне всякая тревожная ерунда. Как в настоящем мыльном сериале, которые так любит мама.

Мне чудится, будто сосед женится, а я прихожу в церковь с двумя детьми на руках и говорю, что они от Руслана. Невеста, лица которой я не вижу, сначала начинает кричать, рвёт букет, а потом вдруг резкими движениями сгребает на пол горящие свечи. Гости в ужасе ахают! Ну прямо как «мать драконов»! Ковры вспыхивают. Бумажные цветы, бархатные занавески и прочие украшения тоже мгновенно становятся пламенем огня. Начинается паника. Руслан пытается вывести гостей. А я стою и не могу двинуться с места от какой-то иррациональной обиды. Зачем я пришла в церковь? Дети же не от соседа… Я его даже не люблю!

Огонь начинает подступать ближе к коляске. И начав задыхаться по-настоящему я, наконец, начинаю соображать. Куда бежать? На улицу?

Да, конечно, нужна дверь! Я спешу к ней со всех ног, но она почему-то оказывается заперта.

— Алина, открой дверь! — Слышу из-за нее голос Руслана. — Ты меня слышишь?

В попытке дернуть ручку больно прикладываюсь головой об дверь и… открываю глаза.

Это был сон! Или нет? Почему все в дыму?

Мамочки! Каша!

На плите вместо гречки и сосисок тлеет практически черная кастрюля. Я сбрасываю ее в раковину и включаю холодную воду. Закашливаюсь. Выключаю газ и бегу на стук в прихожей. Дверь просто сотрясается!

Пожарные? Так быстро? Кто-то вызвал?

Распахиваю ее и вижу Руслана.

— Дети! — Щелкает у меня в голове.

Господи, они же могут надышаться гарью!

Хватаю их, едва не столкнув лбами. Но малыши даже не просыпаются! Спешу к выходу из квартиры.

Чувствую себя будто пьяной. И сердце колотится так сильно, что в груди больно.

В прихожей снова сталкиваюсь с Русланом. Чувствую носом свежий воздух. Видимо, сосед, в отличие от меня, догадался открыть окна.

Он забирает у меня детей и кладет их в коляску.

— Быстро ко мне! — Командует, всовывая в руки ключи.

— А вы? — Почему-то не хочу я уходить без него. Вцепляюсь в рукав куртки пальцами.

— Быстро я сказал! — Рявкает.

Подчиняюсь, выбегая на площадку.

Но двери его квартиры открыть все равно не могу. Руки не слушаются. Спотыкаюсь о какие-то пакеты и едва не лечу с лестницы кубарем!

— Ох ты ж горе луковое! Господи! — Догоняет меня Руслан. — Дай сюда.

Забирает ключи, коляску, открывает дверь в свою квартиру и закрывает мою.

Бесцеремонно вталкивает меня в прихожую и перехватывает за подбородок, вглядываясь в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что за дурацкая привычка?

— Пила что ли? — Спрашивает удивлённо.

— Я не пью, — отвечаю обижено. Хочу возмутиться, но тошнота опережает все остальные порывы. — Где у вас туалет? — Хриплю.

Сосед все понимает и распахивает передо мной дверь уборной.

Я позорно падаю перед унитазом на колени и чувствую себя раздавленной не только морально, но теперь ещё и физически. Ничего не понимаю. Плохо мне… Просто добейте.

Ложусь щекой прямо на крышку унитаза.

— Ну ты мать даешь, — поднимает меня под руки сосед. — А ну-ка пошли.

Куда пошли? Да какая уже разница…

Глава 20

Алина

Дети ещё спят, слава Богу. А я кутаясь в футболку соседа, наворачиваю жаренную на беконе картошку и запиваю ее томатным соком. Конечно, это не верх кулинарного искусства, но, Божечки, как же вкусно!

Пытаюсь вспомнить, когда мне последний раз кто-то готовил, и не могу. Даже в доме родителей лет с пятнадцати ужины были моей обязанностью.

Незаметно собираю кусочком хлеба масло с тарелки, только сейчас осознавая, как была голодна.

— Ты когда последний раз ела? — Смотрит на меня внимательно