Руководитель проекта добавил это высказывание в свой список цитат и идей и озаглавил его законом Мёрфи. С течением времени этот список пополнялся новыми смешными цитатами армейских технических специалистов, оставаясь, тем не менее, не известным практически никому, кроме них самих.

Когда проект был завершен, военный врач Джон Стапп рассказал на одной из пресс-конференций о том, что их команде удалось избежать многих несчастных случаев и неприятностей именно благодаря хорошему знанию законов Мёрфи. Стапп поделился ими с журналистами. И через некоторое время законы Мёрфи стали известны всему миру. Так вот, для нашего случая, есть одно высказывание о том, что бюрократическая структура будет развиваться в отношении увеличения штатов максимально, не зависимо от объема работы. Я конечно не буквально процитировал, но смысл точный.

Примечание:

Закон Мёрфи

Если какая-нибудь неприятность может произойти, она случиться.

Все не так легко, как кажется.

Всякая работа требует больше времени, чем вы думаете.

Из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше.

Если четыре причины возможных неприятностей заранее устранимы, то всегда найдется пятая. И так далее

- Интересно, законы Мерфи, говорите, интересно, - думая о чем-то своем, проговорил Сталин, - и что же вы хотите еще?

- Товарищ Сталин, перед попаданием сюда, я прочитал в интернете материал, что если качественный бетон из высоких марок цемента не ниже 500, армировать базальтовым волокном, резко, в разы повышает прочность. Цемент марки 500 и выше выпускается в Узбекистане и раньше шел на экспорт. Базальтовое волокно тоже имеется. Американцы в конце войны у нас встали перед проблемой усиления защиты своих танков и не придумали ничего лучше, чем съемные панели из прочного бетона. Нам бы тоже заняться усилением бронирования наших легкобронированных танков типа БТ и Т-26. Но так как готовых материалов нет, предложить нам по этому вопросу нечего. Вот и хотелось, провести исследования, хотя бы предварительные, в стенах нашего института, а для этого нужна мастерская. Метров сто, сто пятьдесят квадратных. И человек десять персонала. Персонал и оборудование можно найти в Узбекистане, а вот мастерскую лучше здесь, в Москве, или в ближнем Подмосковье. Например, на территории завода имени Орджоникидзе или «Красный пролетарий». Тем более, Владимир Иванович в свое время руководил отделом станков с ЧПУ в Ташкентском тракторном заводе. Да и другие материалы и информацию, по которым нет конкретных данных можно будет проверять в стенах лаборатории. В случае чего и станкостроителям может чем-то придется помогать.

- Да, законы Мерфи правят, - сказал Сталин. – Слышь, Лаврентий, они уже свой «свечной заводик» хотят. Предприниматели хреновы. Ладно, будет вам «свечной заводик».

От наглости происходящего, сильно удивился, не только скромно молчавший Карапетян, но и кажется, сам подполковник.

- Ладно, товарищи. На сегодня – хватит. Ахмерову и Карапетяну надо и в институте поработать. А вы, товарищ нарком, сегодня прошу обеспечить переезд Мясищева сюда в НТИ ПР. Товарищи, готовьте проект постановления о передаче помещений в пользование институту.

- Товарищ Сталин, а на каком заводе помещения? – спросил, вставая с места Ахмеров.

- На обоих.

Если товарищ Сталин, что-то давал, то давал от души.

- До свидания, товарищи.

- До свидания, товарищ Сталин.

Глава 4. Институтские будни.

Карапетян и Ахмеров, быстро и молча, в сопровождении офицера охраны прошли пешком весь путь от кабинета вождя до института. Быстро, потому что шли напрямик, по пешеходным дорожкам. Молча, потому что Ахмеров наговорился в кабинете Сталина, а Карапетян все еще переваривал происшедшее в последние полчаса. В институте их встретил Владимир Иванович. Он каждый раз переживал, когда кого-нибудь приглашали на разговоры к Сталину. Ему, за годы работы приходилось много общаться с начальниками высокого уровня (не такого как Сталин, конечно) и он знал как не просто общаться с ними, и каждый раз встречая его лицо изображало такое сочувствие, что было понятно, он переживает искренне и болеет за каждого из приглашенных.

На вопрос, как обстоят дела, Карапетян и Ахмеров быстро, но подробно изложили ход беседы у вождя. Тем временем девочки-официантки накрыли на стол для пропустивших обеденное время. С ними за одно присел и Левицкий. Пока подавали первое блюдо, открылась дверь и сержант госбезопасности ввел высокого, худого человека в потертом пиджаке и старых поношенных башмаках. Видимо по привычке он держал руки за спиной.

Увидев несколько человек в форме НКВД со шпалами в петлицах за столом, на лице его было написано унылое разочарование: «Ну, вот, опять».

-Товарищ Мясищев, здравствуйте, проходите, пожалуйста, присаживайтесь. – Ахмеров, с трудом узнавший в вошедшем знаменитого в будущем конструктора, старался как можно приветливее встретить гостя.

- Ну, вот товарищи, прошу любить и жаловать, это Владимир Михайлович Мясищев. Наш новый сотрудник. Владимир Михайлович, я настойчиво прошу вас, присаживайтесь.

Мясищев поздоровался со всеми, с опаской подавая руки незнакомым людям в форме НКВД. Подали приборы и ему.

- Мы, товарищ Мясищев, только что были у товарища Сталина и попросили его передать вас в наше распоряжение. Но о работе потом. А пока давайте поедим. Вот, что. Владимир Иванович, где-то у нас была заначка с коньяком. Может, вы сходите, принесете. Выпьем за здоровье товарища Сталина и за знакомство с новым работником института, а то у него, видимо, аппетита нет.

- А зачем ходить, Фарид Алимжанович? У нас все схвачено. – И