— Все идет не по плану. Мало того, что сначала нас штормило, так теперь эта стычка со стражей. А все из-за твоих глупых людей. Почему ты не контролировал их.

— Как я могу уследить за ними? — прошипел кто-то в ответ.

— Это не мои заботы! Из-за тебя все оказалось под угрозой. Если капитан снимет их с корабля — все пропало, и нам придется горбатиться под его командованием до возвращения в Ашар. — Голос Саида показался Лотару очень грозным. Так оно и было. Он явно что-то замышлял.

Пока Лотар осматривал груз, он не сразу понял, что и без того довольно близко приблизился к двери, отделявшей его от боцмана и его таинственного собеседника. Постаревшие бревна под его ногами поскрипывали, выдавая его положение. Голоса за дверью стихли. Лотар замер и стиснул зубы, пытаясь дышать как можно тише. Он хотел побежать прочь, но дверь медленно открылась и перед ним предстал Саид, позади которого стоял старший матрос Бахир.

Саид был среднего роста, обычного телосложения, и уже в возрасте. В полумраке трюма было сложно разглядеть его лицо, сливавшееся единым силуэтом с бородой и туловищем. Лишь яркие белки глаз были хорошо различимы в тусклом свете свечей, расположенных в нескольких шагах от них. На первый взгляд Саид казался обычным человеком, но если присмотреться, то в глубоких морщинах, уставших глазах и веках можно было заметить ту холодную ненависть, которая питала в нем жизнь. Он стоял не шевелясь, смотря на Лотара.

Бахир обошел его и вышел вперед. Его, как и еще пятерых других матросов, Саид нанял совсем недавно в порту Тотемгора. Бахир был полукровкой. Темная, почти черная кожа, выдавала в нем наличие акирских кровей — его предки прибыли из далекого жаркого континента Дин-Акира в Айтмар в поисках лучшей жизни. Он был на голову выше Саида, смотрел свысока. Широкие плечи, округлая мускулистая грудь, мощные руки — Бахир не был похож на матроса, больше на воина.

Лотару до этого не приходилось с ним общаться. Он впервые увидел Бахира так близко. Сейчас его острый взгляд и песчаного цвета зрачки блестели в полумраке также ярко, как и золотые серьги в его ушах. Лотар подумал, что Бахир тут же попытается расправиться с ним, но он спокойно обошел Саида и направился прочь, будто ничего и не было. Саид же неожиданно схватил Лотара за руку:

— Что ты тут делаешь?

Лотар на секунду замешкался. Саид не должен был понять, что Лотар о чем-то догадался.

— Я просто проверял груз! — воскликнул Лотар, с трудом сдерживаясь от боли — Саид неожиданно сильно сдавил ему кисть.

— Ты подслушивал мой разговор? Говори!

— Нет! — сквозь зубы отрицал Лотар.

Саид стал сжимать руку сильнее, пока Лотар пытался освободиться. Внезапно позади в нескольких шагах появилась тень.

— Саид, оставь его, — послышался спокойный, но уверенный голос. Это был Кадир Сан.

Он зашагал в сторону Саида и Лотара. Лицо Саида скривилось. Он выпустил руку Лотара и отпихнул парня от себя.

— Пожалуйста. Следи за своим щенком, чтобы не шатался без дела, — ехидно сказал Саид.

— Он был здесь по делу.

— Конечно… — ответил Саид и быстро удалился.

Как только боцман поднялся на палубу, Лотар обратился к Кадиру.

— Господин, боцман Саид что-то замышляет! Я слышал это в его разговоре.

Голос его был взволнованным и прерывистым. Он не ожидал такого нападения от боцмана.

— Что ты слышал?

— Он сказал, что их у них что-то идет не по плану, ругался на Бахира, сказал, что что-то под угрозой.

— Это все? — спросил Кадир, наклонившись к Лотару ближе.

— Он сказал: «Если их снимут с корабля, то все пропало, и им придется горбатиться…».

Кадир прервал юношу:

— Не думаю, что за этим скрывается что-то опасное для нас. Вероятно, он боится, что у нас на корабле останется мало людей. Капитан думает наказать нескольких матросов за их проделки в порту. Боцман понимает, что их работу придется кому-то отдать. Не более того. Действительно, у капитана Джарира сейчас не все идет по плану. Люди подводят. Так что займись делом, не стой тут как пень.

— Ладно… — наивно согласился Лотар. Он не был склонен спорить со старшим помощником. Держась за больную кисть, он пошел следом за Саидом. Кадир смотрел ему в след, размышляя о чем-то.

После этой ситуации решимость Лотара несколько поколебалась. Он все еще хотел отправиться за Натаном в город, но ему почему-то стало казаться, что Саид или Бахир будут обязательно следить за ним. Он боялся последствий, а последствия могли быть серьезными. Рядовому составу самовольно покидать борт корабля было категорически запрещено. На «Рихе» за такое полагалось двадцать ударов хлыстом. Но Лотару очень хотелось угодить капитану и привести на судно Натана. Это желание перевешивало страх перед наказанием.

Присев напротив трапа, Лотар стал размышлять, как ему лучше поступить в данной ситуации. Он осмотрелся вокруг и увидел только матросов, которые готовили «Рих» к очередному переходу. Лотар мечтал стать таким же смелым как Кадир, а значит, он должен поступать также смело. Кадир стал таким грозным воином, думал Лотар, не потому что руководствовался своей робостью. Он наверняка стремился к славе.

Сердце Лотара начинало биться сильнее от одной только мысли, как его будут хвалить, если он все-таки преодолеет себя и приведет Натана. «Капитан будет в восторге», — думал он, — «Кадир похвалит за храбрость». Лотар знал, что если он попытается предупредить кого-то о своем плане, то его обязательно отговорят, поэтому он решил никому не говорить. «Я сделаю это! Пойду за Натаном и приведу его на корабль, чего бы это мне не стоило», — наконец решил Лотар, поправил свой «подарок» Натану, спрятанный за поясом, и быстро соскочил с борта «Риха» на берег.

* * *

Юноша пробирался через толпу шумных моряков и разнорабочих, нагруженных, словно мулы, мешками, ящиками, корзинами. Все они были в поту, пыли, пыхтели под тяжестью своих грузов, были столь неповоротливыми, что Лотар чувствовал себя маленькой мышью, проскакивающей сквозь стадо слонов. Порой становилось так тесно, что протиснуться между ними было практически невозможно, и приходилось искать обходной путь. На портовой мостовой сновали громкие продавцы всякой всячины. Они завлекали своих покупателей не только видом товаров, но и своими речами: так тщательно и красочно они это делали, что образы этих товаров, хочешь не хочешь, возникали в голове. «У меня самые славные специи, друг мой!» — слышал