Русские моряки должны были не ограничиваться этими сведениями, но и побывать в Америке.

«Самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды», было сказано в инструкции.

В Адмиралтейств-коллегии, которая ведала всеми делами, касавшимися русского флота, заседали опытные адмиралы и капитан-командоры.

Они понимали, что царь поставил очень сложную задачу. Моряки, назначенные для участия в экспедиции, должны были проехать через всю страну от Петербурга до Тихого океана. На его побережье русские люди жили только в четырех-пяти маленьких острогах, находившихся далеко друг от друга, у Охотского моря и на Камчатке. Для того чтобы построить там судно, надо было доставить туда из Петербурга все необходимое — от гвоздей до канатов, парусов и якорей. А дорога туда была очень длинна и нелегка даже для путников, которые не везли с собой никаких грузов.

Адмиралтейств-коллегия назначила командором экспедиции капитана первого ранга Беринга, а его помощниками — лейтенантов Шпанберга и Чирикова.

Капитан Беринг был человек уже не молодой, осторожный и неторопливый. Он основательно и добросовестно делал каждое дело, за которое брался, однако до назначения в экспедицию мало выделялся среди других капитанов его ранга.

Беринг был датчанин и в юности служил на корабле, который плавал из Дании в Индию. Когда Петр стал приглашать на службу моряков из-за границы, Беринг поехал в Россию. Он приехал в Петербург в 1704 году, на другое лето после того, как Петр основал этот город.

Русский флот только что начал строиться. На берегу Невы за земляным валом с деревянным палисадом стояло адмиралтейство. Здесь находились верфи и мазанки, в которых помещались склады и мастерские. А недалеко от адмиралтейства, среди лужаек, рощиц и пустырей, были разбросаны только что выстроенные домики и временные бараки.

С тех пор прошло двадцать лет. Петербург превратился в город с прямыми, широкими улицами. А русский флот стал грозной силой. На Кронштадтском рейде, рядом с маленькими шнявами теперь стояли высокие девяностопущечные корабли.

«Государи, у коих сухопутное войско есть, а флота нет, одну руку имеют, а владеющие флотом — обе», любил говорить Петр.

Он продолжал строить флот и заботился о подготовке русских морских офицеров.

Когда Беринг приехал в Россию, командирами на русских военных судах обычно были голландцы, датчане и другие моряки, вызванные из-за границы. Через двадцать лет уже половина командиров состояла из русских моряков, и число их непрерывно увеличивалось. Беринг выучился говорить по-русски и сжился с русскими людьми.

Старший помощник Беринга, лейтенант Мартин Шпанберг, тоже был родом датчанин, но не походил на своего соотечественника. Лейтенант Шпанберг был самоуверен, напорист и груб. Зато он был деятелен и настойчив, а эти качества были очень нужны в трудном и далеком путешествии.

Второй лейтенант, Алексей Ильич Чириков, был скромный и серьезный молодой моряк. Он окончил Морскую академию, как называлось военно-морское училище, основанное Петром, и уже сам стал там преподавать, но вдруг получил назначение в экспедицию.

Как почти все русские морские командиры того времени, лейтенант Чириков не раз читал учебник географии Гибнера, переведенный на русский язык и напечатанный по повелению Петра. У этой книги было длинное и неуклюжее заглавие: «Земноводкого круга краткое описание из старые и новые географии». Однако она давала простые и толковые ответы на многие вопросы о разных странах и городах. Но о Сибири в ней сообщались самые сбивчивые и путаные сведения. А на вопрос: «Какие воды около Америки?», следовал ответ: «К северу есть великое мерзлое море и тамо не можно знать, где матерая земля пресекается, ибо ради великой стужи неможно дале пройти».

Теперь Чириков должен был сам отправиться надолго в Сибирь, о которой так мало знали европейские ученые, и установить. где кончается Американский материк на северо-западе.

Чириков был на хорошем счету в Петербурге. Он мог сделать здесь легкую и блестящую карьеру. Приходилось от этого отказаться ради тяжелого, долгого и опасного путешествия. Однако он принял новое назначение с такой же готовностью выполнить долг, с какого брался за каждое дело.

Адмиралтейств-коллегия постановила послать с Берингом небольшой отряд из тридцати трех человек. В него вошли матросы, плотники, конопатчики и другие мастеровые люди.

К экспедиции прикомандировали гардемарина Чаплина. Как и другие юноши, окончившие Морскую академию, он должен был долго служить в чине гардемарина, прежде чем стать офицером.

Гардемарины приравнивались к солдатам гвардии и исполняли все приказания офицеров, как матросы. Но капитан и лейтенанты обязаны были заниматься с ними в определенные часы, практически подготавливая из них командиров.

«Молодой отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и беспокоен, подобно как в часах маятник», сказано было в маленькой книжечке «Юности честное зерцало», напечатанной по повелению Петра Великого, чтобы дать правила поведения молодежи. Чаплин был так деятелен, исполнителен и работящ, как будто никогда не забывал этого наставления.

Из адмиралтейских складов отпустили инструменты, корабельное оборудование и разные материалы, тяжело нагрузив двадцать пять саней.

Двадцать четвертого января обоз экспедиции тронулся в путь. А через четыре дня умер Петр Великий. Однако начатое по его повелению дело не остановилось. Растянувшись длинной вереницей, обоз шел медленно, но неуклонно вперед по дороге, которая вела через Вологду, Великий Устюг и Сольвычегодск на Урал, а оттуда в главный город Сибири — Тобольск.

В середине марта Беринг и его спутники прибыли в Тобольск. Здесь жил губернатор, управлявший Сибирью. Его губерния была больше, чем все государства Западной Европы, взятые вместе, но жителей в ней было очень мало. По берегам рек и в лесах жили и кочевали отдельными семьями и родами остяки, тунгусы и другие коренные обитатели Сибири. В разных местах, от Иртыша до Охотского моря, стояли на большом расстоянии друг от друга русские поселки, городки и остроги.

Только очень немногие города насчитывали несколько сот домов. А маленькие ямщичьи поселки, расположенные в сорока-пятидесяти верстах друг от друга вдоль дороги, которая шла от Тобольска на восток, часто состояли всего из пяти-шести изб. Поэтому перевозить через Сибирь сухопутным путем значительные грузы, для которых требовалось много лошадей, было почти невозможно.

Приходилось пользоваться тем, что большие сибирские реки — Обь, Енисей, Лена — своими притоками близко подходят одна к другой. На лодках и барках