— И? что теперь-то делать? — даже не засомневалась Магали.

— Разве что к тебе, эсса, могу его приворожить. Или ты чего другого хочешь?

— Нет! Пусть рядом сидит! Дома!!!

Ведьма побарабанила пальцами по столу.

— Хорошо же. Приворожу я мужа к тебе. Дам травяной наговорный сбор. Будешь подмешивать туда пепел от своих волос, поняла?

— Пепел от своих волос? — эсса Магали растерянно посмотрела на ведьму.

— Берешь волосы, состригаешь — и поджигаешь. Пепел по щепотке добавляешь в травы и поишь мужа. Два раза в день, утром и вечером.

— А долго ли поить?

— Три месяца, не меньше. Не то не подействует.

Эсса с сомнением оглядела свою негустую гриву волос.

— три месяца?

Ведьма только головой покачала.

— Лучше не эти волосы.

— а какие?

— Те, что на теле растут, — ведьма показала на несколько мест на теле, на которых, нравится, не нравится, волосы растут даже у эсс. — Сострижешь и сожжешь, поняла?

Магали закивала.

— П-поняла.

— Вот и давай ему отвар два раза в день. С утра и вечером.

— Хорошо.

— Только учти, если ты за эти три месяца хоть одно плохое слово скажешь — не подействует отвар. Ясно?

— Ясно…

— А сейчас посиди спокойно, я травы к тебе заговорю. Дай руку, капля крови твоей нужна…

Кровь, зеркало, свечи…

Из домика ведьмы эсса Магали вышла ошалевшая и одуревшая, но свято уверенная, что дешево купила волшебное средство от измен супруга.

Ведьма закрыла за ней дверь — и принялась преображаться.

Первым в сторону полетел накладной горб. За ним последовали седые космы, бельмо и клыки. Молодая, дет двадцати, девчонка, стерла с лица грим и прошла в соседнюю комнату.

— Мам, все?

— Да, Лори. Можешь идти играть, только рядом с домом, поняла?

— Да, мама.

— И Локо с собой возьми. Он предупредит, если кто чужой появится.

— Хорошо.

— а в воскресенье на ярмарку съездим, тебе всяких приятностей купим.

Девочка радостно захлопала в ладоши.

Страшная ведьма подхватила дочку на руки и поцеловала в нос.

А что поделаешь? Если обрюхатил поддонок, да и бросил, если родня из дома выгнала, если выживать надо…вот и приходится таких баб дурить.

Понятное дело, если два раза в день мужа поить отваром полезных трав, да еще не ругаться с ним, любого на жену потянет. А чего нет?

Травы там хорошие, мята, шалфей, душица, еще кое-что, сама собрала и перемолола. Таким и захочешь кого потравить, так не получится. А что сожженные волосы подмешивать будет…

Ничего!

Так убедительнее. Травы полезные, здоровье мужику они поправят, а если баба ругаться не будет, глядишь, и в постели они вместе окажутся. Пока недовольных не было.

И «ведьма» еще раз поцеловала девочку.

Ничего, и без всяких там справимся. И выживем, и проживем… иди, играй, дочка. До вечера еще далеко… обычно к ведьме ходили по ночам, но эсса Магали боялась, так что явилась днем. Едва «ведьма» успела девочку спрятать.

Иди, дочка, поиграй. Сейчас кушать будем…

А эсса Магали крепко прижимала к себе мешочек, и думала, откуда первым делом состричь волосы? Наверное, с левой подмышки. Там же к сердцу ближе, правда? Так вернее? Да, наверное… жаль, не спросила, но возвращаться и вовсе было страшно. Ладно.

Она отовсюду попробует. Должно же хоть что-то вернуть ей любовь супруга?

Обязано!

Интерлюдия 3

В то время, как эсса Магали прикидывала, откуда и что отстричь, эс Хавьер был занят важным делом. Он играл в карты с раэном Ледесма.

— Шесть треф.

— Шесть бубен.

— Шесть червей… *

— в преферанс автор играет, но книгу в цитатник постарается не превращать, прим. авт.

Игра разворачивалась в соответствии с правилами. Тьяго подсел на преферанс, как наркоман на коноплю, а там и соседа подсадил. Играли они, конечно, не на деньги — вот еще не хватало? Набрали на берегу ракушек и ставили их на кон.

Хавьер оценил. Особенно преферанс, почему-то ему понравился. Не вист, не покер, а именно эта игра. Может, тем, что в преферансе нужен точный расчет?

— Тьяго, это восхитительно.

— Стоило мне привезти игры, как они тут же пошли в ход. Карты размножили и сейчас уже начали поступать деньги, — расправил плечи Тьяго.

— Как ты только придумал нечто подобное?

Тьяго чуточку смутился. Ну…

Не он. Не придумал. И вообще…

Если бы Хавьер не заметил его взгляда…

— Тьяго, погоди. Это…

Сложить два и два было нетрудно. Источником всех странностей в Академии последнее время была только одна особа. И именно ее хвалил раэн Ледесма. И если бы кто-то мог…

Тьяго замотал головой, но было уже поздно. Хавььер вскинул руки.

— Обещаю молчать! Тьяго, это эсса Кордова, верно?

— Да, — сдался математик. — Просто она пока не хочет обнародовать свое участие. И я взял закрытый патент. Она потом свое имя впишет.

— Ага…

Хотя чего тут странного и удивительного? Драконы — это определенный склад ума. Это характер, и если Каэтана оказалась первой, кого выбрала драконица, она не может быть обычной девушкой. Скучной и серой.

Она может притворяться, нор Хавьер-то знает, какая она на самом деле. И знает, кто танцевал тогда на сцене…

И… будет молчать!

Он не должен портить девушке жизнь. Он…

Он думает о Каэтане чаще, чем стоило бы. Она еще уехать не успела, а эс Хавьер ловил себя на мысли, что ему чего-то не хватает. Ее голоса, ее глаз, ее улыбки, даже ее драконицы…

Он женат.

И вместе они никогда быть не смогут, даже и думать о таком грешно и подло. Но быть рядом-то можно?

Слушать ее,