На план от руки наносили все объекты станции — главные пути, сортировку, депо, мастерские, тупики, семафорное хозяйство, стрелки, пакгаузы — и результаты промеров.

— Прибывающие эшелоны с военными грузами охраняют часовые на площадках, если груз важный, то могут и на каждой площадке стоять, — Глиша показал на схеме, как двигается поезд, — потом загоняют вот сюда, здесь вагоны с часовыми отцепляют.

— И что, стоит без охраны? — обрадовался я.

— Ага, всю конскую Пасху! Там четыре стационарных поста вокруг и патрули с собаками каждые полчаса обходят, вот так вот, гребенкой между составов.

— А расстояние? И как быстро проходят?

Мы чуть не стукнулись лбами, вычисляя, сколько времени остается безнадзорным пространство между двумя соседними составами. По всему выходило, что минут пятнадцать на подход, установку мины и отход есть, но как протащить мину через охрану?

И как доставить ее к месту установки? Ладно по территории с рабочим удостоверением пройти можно, а дальше что? Нырять под вагон при белом свете как-то не очень, немцы сразу пристрелят.

— А если притащить заранее и спрятать? — предложил Марко

— А собаки не унюхают? — засомневался Небош

Вот собаки главная проблема, они не люди, особо внимание не собьешь. Эдакий живой газоанализатор. Может, это перестраховка, но кто его знает, вдруг их на запах взрывчатки уже натаскивают. Одна такая собачка — и пиши пропало.

— Может, прикормить? — настаивал братец.

— Обученные, у чужого не возьмут.

— Травануть?

— С земли тоже не возьмут, — хмыкнулл Глиша, — а даже если и выгорит, то представь, какой шухер начнется, если хотя бы пара собак сдохнет.

— А если, — почесал репу Бранко, — сучку течную?

— Во-первых, как ты ее протащишь? — отмел идею Глиша. — А во-вторых, там же не одни только кобели в охране.

— Кормить не надо, — влез в обсуждение и я, — а вот объедки разбрасывать стоит. Сожрать не сожрут, но отвлекаться и дергать поводок будут.

Собственно установку мин мы распланировали с точностью до минуты, но все это мимо кассы, пока мы взрывчатку не пронесем. На том и закончили — Глише пора было в ночную смену, а нам спать.

Несколько дней мы приглядывались к станции со всех сторон, я гулял вдоль забора, разглядывая составы. Вагоны немцы набрали со всей Европы — кроме очевидных немецкой и сербской маркировок попадалась французская, польская, чешская и даже советская, с наспех замазанными буквами «НКПС СССР», проступающими из-под свежих трафаретов «DR».

Остро пахли цистерны с румынской нефтью или синтетическим бензином, вдоль которых прохаживались солдаты с маузерами за спиной; хрюкали и мычали воняющие навозом вагоны со скотом; хлопали брезентом на ветру платформы с техникой, порой позволяя разглядеть колеса «блицев» или серую броню панцеров. Зерно, уголь, древесина, стальной прокат вперемешку со снарядами, сапогами, оружием, тысячами предметов военного снабжения, включая датскую ветчину и вино из Франции. Сотни тонн грузов шли с востока на запад и с запада на восток, через Белград в Ниш и дальше, в порты Салоник и Пирея, чтобы морем попасть в Африку.

Вавилон, натуральный Вавилон.

И у каждого состава немцы, либо часовые, либо железнодорожники в неотличимой от военной форме серого цвета с эмблемами Рейхсбана — крылатым колесом под непременной свастикой.

Треть станции, часть путей и паровозное депо с поворотным кругом я просматривал с бульвара воеводы Милоша, Стросмаеровой и Железницкой улиц, а вот все остальное с другой стороны прикрывала Сава, впадавшая в Дунай в трех километрах ниже.

— Летом можно бы с реки подобраться, под корягой какой… — начал я вечерний мозговой штурм.

— Глупан, будь лето, Саву бы тоже стерегли! — Бранко идею не оценил.

— Значит, надо пробовать именно сейчас, пока вдоль берега нет постоянных постов.

— Дурной, что ли? Она же холоднющая, кто в нее полезет?

— Я и полезу, остальные работают.

— Сдохнешь. Там час в воде торчать надо, не меньше.

Куда ни кинь, всюду клин. Клин Шавгулидзе, ага. Чего только в пустую голову не лезет — вещь хорошая, этим клином поезда с рельс скидывать только так, но он большой и тяжелый. Так что идею с рекой я не бросил, даже экспериментально искупался, прямо на глазах у ржущей охраны. Марко только печально улыбнулся — мол, что с дурачка взять, но свою репутацию чокнутого я укрепил. Сразу после того, как внутренне содрогаясь вышел из воды и предложил всем поплавать.

Стражники только пальцами у висков покрутили.

А вода действительно не того, это же минимум километр до станции и километр после, да не дай бог еще течением снесет.

Взрывчатку мы пока держали в сарае, перетаскав ее из надежнейшего места — Иво клялся, что о тайнике знал только он и устроивший закладку человек, погибший осенью.

— Может, все-таки пронесем понемножку? — продолжал Небош поиск вариантов.

— Дохрена долго таскать будем, — вздохнул я. — Да и взрыватели откуда взять?

— В мастерских сделать.

— Спалитесь.

— Да ладно, зажигалки каждый второй делает.

— Ну, коли других идей нет, завтра попробуем, — подвел я итоги.

Что называется — бог отвел, назавтра я стоял у ворот и смотрел, как стража и набежавшие немцы винтят работягу, пытавшегося пронести запрещенку. Стоял, держал узелок, где лежали еда и пятьдесят грамм тола, и глупо улыбался. Уж чего-чего, а глупо улыбаться я насобачился на бесчисленных совещаниях в федерации и прочих спортивных инстанциях.

Работяга кричал, немцы пинали его сапогами, за колючкой, метрах в тридцати, прочухал маневровый паровозик, ветерок нес от него копоть и запах горячего масла. А я, все так же глупо улыбаясь, развернулся и побрел домой под отчаянные крики оставшегося без обеда Марко и смешки стражников.

На вокзале взвинтили меры предосторожности и шмонали сплошь, перебирая и еду, и все прочее и мы до поздней ночи уныло перебирали варианты, не признавая ни один годным.

А утром довольный Глиша прикатил со смены тачку с углем — презент хозяйке, у которой мы снимали комнаты и к которой он старательно подбивал клинья.

Вокзал и вообще железная дорога — источник неисчислимых ништяков, в том числе и вполне легальных, вроде возможности покупки угля по ценам «для своих».

Хозяйка оценила и зазвала Глишу завтракать, а попутно и узнать, нельзя ли там разжиться еще угольком. Ну а после в него вцепился уже