Шрифт:
Закладка:
Пока король демонов распинался, Велгард искал кого-то взглядом — надеюсь, не меня. Прокручивая в голове название королевства Лурены, вспомнила, что там живут драконы. Так значит, этот синеглазый здоровяк — дракон? Интересно, а как он выглядит в ипостаси зверя? Я украдкой рассматривала мужчину, прячась за спинами высоких поданных. Мой бывший закончил свою речь заявлением, что вечер продолжается, и хлопнул в ладоши. По его жесту музыканты заиграли плавную мелодию, и начались танцы. Корвус поцеловал Мирона в щёку и отпустил ко мне. Ребёнок, толкаясь локтями, довольно быстро нашёл меня, и прыгнул на руки.
— Ну всё, идём к Демону, — с облегчением вздохнул сын. Понимаю тебя, сама уже хочу побыстрее слинять отсюда.
— Хорошо, — кивнула я, и направилась к выходу.
Проходя мимо танцующих, увидела, что Корвус повёл свою Кларисс в центр зала и, прижав к себе, закружил в вальсе. Что-то кольнуло меня, легонько, словно застаревшая рана, которая ноет в плохую погоду. Отмахнулась от фантомной боли и продолжила путь, но дорогу нам перегородили трое. Мужчина из свободных земель смотрел на мою матушку, не сводя с неё глаз. Хвостатый и король драконов смотрели на меня. Так, что происходит? Меня прибьют ещё раньше ночи, и это будет даже не мой бывший? А как же свет в душе и сердце?
— Простите, мы можем пройти? — пискнула я осипшим от волнения голосом.
— Не так бысссстро, — ответил мне хвостатый.
Я оглянулась на Корвуса, но мужчина увлеченно танцевал со своей пассией и в мою сторону даже не смотрел.
— Пропустите немедленно! — разозлилась я, и повысила голос. Ну в самом деле, сколько можно бояться! Лимит страха уже подошёл к концу, пора отстаивать себя и сына.
— Мы лишь хотим познакомиться поближе — с тобой, и с нашим сыном, — промолвил Велгард.
— Эээ, — очень красноречиво ответила я.
— Мальчики, она не знает ваших заморочек, — влезла Антонина Ивановна. — Мирон, сходи с Арджентом в свою комнату, поиграй с собакой, дай маме расслабиться, хорошо?
Матушка моя забрала у меня внука и, пихнув плечом здоровяка из свободных земель, пошла на выход. Мою освободившуюся конечность схватил змеелюд.
— Меня зовут Фархат Нашшшир, я — принц Шарширы, — представился он.
— Очень приятно, — я умею быть дипломатичной, да.
— Ты не представилась, как же зовут мою истинную? — прервал змеелюда Велгард.
— Истинную? — не поняла вопроса.
— Пара, подаренная Богами.
— Ааа, понятно, — сделал вид, будто уразумела, о чём речь.
— Вы извините, пожалуйста, но мне действительно пора, я не могу оставить ребёнка одного, мы тут недавно.
Я протиснулась между ними и выбралась в холл.
— Но вечер в самом разгаре, разве ты не хочешь потанцевать и повеселится? — удивился Фархат.
— Нет, — грустно улыбнулась я мужчине, и развернулась, чтобы уйти.
— Он тебе запретил? — пробасил Велгард, и на улице прогрохотал гром.
Дракон взял меня за руку и повёл обратно в шумный зал. Он шёл словно атомный ледокол во льдах Арктики — настолько веяло от него силой, что присутствующие расступались без слов. Дойдя до центра бального зала, Велгард прижал меня к своему могучему торсу, и повёл в новом танце. Я так опешила, что не сопротивлялась, взглянула в глаза мужчины, сияющие синевой так близко, и пропала…
Он вёл меня уверенно, прижимая к себе; я смотрела, как трепещут его ноздри, вдыхая мой запах, а зрачки временами меняются на узкие змеиные.
Корвус
Я ждал сына, стоя на возвышении, окидывая взглядом своих поданных. Все взгляды были устремлены в сторону входных дверей, но Мира и мой сын тянули с появлением, и я злился всё больше. Наверняка, специально задерживает всех, эта женщина может сделать хоть что-то так, как я требую?! Я сжимал кулаки и собирался уже выйти к ним навстречу, но наконец в проёме нарисовались их фигуры. Мира сделала шаг вперёд, и наши глаза встретились. На короткую минуту я забыл о торжестве в честь сына, про самого сына — я смотрел на мать моего ребёнка. На свою истинную, которую оставил на Земле, и забыл на долгие шесть лет. Она была божественно прекрасна, сияя, словно утренний рассвет, и озаряя зал своей нежной красотой.
Она с вызовом смотрела на меня, непокорная, своенравная, манящая. В её мире я не чувствовал такого притяжения, как здесь. Стоило вчера выйти из портала и оказаться в моём кабинете, как на меня обрушился ураган чувств: я почувствовал зов своей пары, притяжение, сексуальное возбуждение — но на Мире это никак не отразилось. Она так же гордо смотрела на меня, и ни разу не опустила глаза. Её не страшил новый мир.
Отповедь, услышанная от несостоявшейся тёщи, била меня наотмашь, задевая глубинные струны в сознании. Утром во дворе, стоило увидеть Миру, её широко распахнутые зеленовато-серые глаза и разодранную щёку в крови, почувствовал прилив такой ярости на Кларисс, посмевшую тронуть мою истинную, что с огромным трудом удержался, чтобы не испепелить мерзавку. Я тряхнул головой и позволил Мире уйти. Нет, нельзя поддаваться эмоциям, поэтому сжал локоть любовницы и повёл в кабинет. Чтобы раз и навсегда объяснить, где стоит она, а где мать моего сына.
— Но, Корвус, милый, она же напала на меня! — возмутилась Кларисс, заламывая руки.
— Ещё раз Кларисс, ты тронешь её хоть пальцем, я не пощажу тебя, — рыкнул громогласно. — А теперь пошла вон, и не попадайся мне на глаза в ближайшее время.
Я вернулся к своим делам, но мысли о Мире вертелись в голове, не давая ясно мыслить. Чёртова истинность, одни проблемы от неё! Швырнул артефакты в стену, и побежал в покои к женщине.
Она вышла из ванной с заплаканными глазами и разодранной щекой, но даже в таком состоянии гордо смотрела прямо в глаза. Даже с опухшим красным носом, с синяками от бессонной ночи, растрёпанная, с глубокими царапинами она манила меня. Моё влечение причиняло мне боль, поэтому подавил в себе все чувства, и попросил подойти. Мира подчинилась; приложил ладонь её к лицу, чтобы заживить раны. Она кусала нижнюю губу до крови, но терпела. Мне захотелось кусать так же её губу, впиваться и целовать до искр и сбитого дыхания, упиваясь сладостью.
Закончив с целительством, провёл по её щеке рукой и выпустил из плена маленьких зубок её припухшую губу. Я попросил её не влезать в разборки с Кларисс и гостями, быть выше этого, она ведь мать принца. Нужно соответствовать статусу и соблюдать этикет во дворце. Мира снова подчинилась, решил её поцеловать и приблизился к ней, но она отступила. Мне не нравилась её покорность, мне хотелось вывести её на эмоции, чтобы снова увидеть этот горящий взгляд тигрицы. Сейчас Мира была холодна, как лёд, почему? Я видел ночью её взгляд — он не был таким безразличным и отстранённым.
Оставил их в покое, взбесившись, что ничего не понимаю, и растерял последние мозги с этой истинностью. Принял решение, что надо как-то отключить её, потому что я теряю голову рядом с Мирославой, и это безумно раздражает.
