— Это же… Мне не кажется, да? — хрипло спросил ближе всех стоявший Физик. — Серебряная шкура…

— Охереть…

— Да ладно… Он завалил вожака⁈

Выдохнув и разогнувшись, Белов остался облачён лишь в одну шкуру. Ту самую, с серебрённым отливом. Он в лёгком недоумении посмотрел на Охотников, как будто только сейчас их увидел, а затем задал лишь один вопрос:

— А там что, вожак был?

* * *

— Господин, тут такое дело…

— Согласен, обезьяны зло! — в слух проговорил я, добавляя комментарий к успешно закрытому разлому и разделяя боль одного Охотника. — Что такое, Захар?

— В общем… Это… Вот, — он указал рукой на машину, салон и багажник которой был забит доверху. От веса даже кузов просел. — Больше некуда грузить. Может и правда вызвать командира? Пусть пришлёт ещё машины…

М-да, перестарался. Нет, в целом-то я доволен вылазкой в разлом. Душ в Океане прибавилось на порядок и это радовало. Но со шкурами действительно вышла накладка. Как-то из-за своего прошлого и первого похода я совсем забыл о плюсах самих разломов. Кожа, руда, желейки и прочие материалы. Именно ради них собирались целые отряды добытчиков, что собирали все ништяки. Я же зашёл с ноги и начал бить макак кувалдой. Хотя… Буду считать, что это они меня своей любвеобильностью сбили с верных мыслей. Так вот, найдя берлогу, завалив обезьян и найдя кристалл, я успешно закрыл гештальт. Потом правда пришлось отрабатывать. В жизни Охотника чем только заниматься не приходилось и навык сбора шкур был в наличии. А потому я тряхнул стариной и собрал с макак всё причитающееся, и даже кое-что сверху. Кстати, у них оказывается вожак был, а я всё думал, почему эта обезьяна кричала громче всех и была серебристой? А оно вон как. Ну да хер с ней.

— Ладно, — хмыкнул я. — Вызывай Иваныча.

Захар пошёл звонить, а я тем временем открыл небольшую сумочку и посмотрел на мелкие желейки, что собрал с убитых макак. В большинстве своём белые, но были и красные. Ещё один придаток, который нужно будет пустить в дело. Эти хреновины пользовались хорошим спросом из-за того, что содержали в себе энергию. Эдакий аналогия бензина, если проще. Некоторая техника этого мира, в большинстве своём военная, поддерживала работу на них. Те же самые «Мангусты» Охотников. Их щиты можно активировать только с помощью таких вот желеек. Добываются только в разломах, но я слышал, что в Японской Империи вроде как наладили их жиденькое производство. Прототип, но уже что-то.

И всё же я хорош! Очень хорош! Снять шкуры с макак это одно, но дотащить это до выхода — совсем другое! Пару раз даже бросить хотелось, но моя внутренняя жаба подняла такой вой, что я не смог отпустить эту ношу. Превозмогание на грани превозмогания!

Теперь дело осталось за малым. Найти скупщика и продать ему всё это добро. Желейки только оставлю. Их энергия полезна для Одарённых. Редбул на минималках, если вдруг энергия иссякла. А уж для меня это способ сохранить души, не тратя запас.

— Белов Дмитрий Борисович? — подошёл ко мне уже знакомый поц. Именно на него, по чистой случайности, упала та куча, которую я удерживал Барьерами и вынес из разлома. — Я бы хотел принести свои извинения.

— Да ладно? — удивился я.

Аристократ и хочет извиниться⁈

— Да, — поджал он губы и обернулся к своим товарищам, что смотрели на меня с интересом. — Я был не прав, когда назвал вас идиотом.

— Там вроде бы было что-то ещё, — улыбнулся я.

— И тупым ослом.

Хм, хвалю. Это поколение аристократов ещё не совсем прогнило. Да, хоть с ним и получилось случайно, но когда парень вылез, то начал меня оскорблять и сыпать угрозами. Ну а я что? Я уже хотел ему врезать, но тут вмешались его подчинённые. Они реально заступились за него и попросили не делать поспешных действий, мол с горяча и на эмоциях. И раз уж я добрый Охотник, но это не точно… Особенно после обезьян, то сказал, что если он не извинится до моего отъезда, то баронским родом Разумовских заинтересуется мой дед. Сказано это было для вида, ведь на деле я бы сам парня нашёл и разговор у нас был бы короткий, но меня поняли и услышали. И раз уж он здесь, стоял и извинялся, то так и быть.

— Прощаю, — хмыкнул я. — В первый и последний раз.

Парень поморщился, будто съел килограмм лимонов, но мне как-то похер на его душевные метания. Сыграло тут ещё то, что за него попросили стоявшие в отдалении ребята. Он их командир и они заступились за него. А значит он не такое дерьмо, каким пытается казаться. Ну либо я ошибаюсь, и все они идиоты.

Охотники укатили на своём транспорте, а пока мы дожидались Иваныча с машинами, я приблизился к курящему Захару и с серьезным лицом сказал:

— Доставай заначку.

— Какую заначку, господин? — прикинулся он валенком и подавился дымом.

— Ту, которая у тебя под сиденьем лежит.

— Но ведь… Но это…

— Доставай, Захар, доставай. Иначе Иваныч узнает, что ты пиво в служебной машине прячешь.

Обречённо вздохнув, боец вытащил из-под сиденья две банки и мы открыли их, чокнувшись:

— Ну-с, за первый закрытый разлом!

— П-первый⁈ — выпучил он глаза.

— Да шучу я, — заржал я и похлопал его по плечу. — Или нет…

— Шутки у вас, господин, не смешные…

Я улыбнулся и глотнул из банки, зажмурив глаза и довольствуясь успехом. О, Кодекс, а мне эта жизнь даже чем-то начинает нравится!

Телефон пилинькнул о пришедшем уведомлении, а когда я его достал и вчитался, то мою улыбку сдуло.

Отправитель: Миньон Иосиф.

«Босс, контракт с певичкой пролетел. Конкуренты подсуетились.»

— Захар.

— М-м? — посмотрел на меня боец.

— Нам надо ещё пиво.

— Дык где же мы его возьмём здесь, господин? — удивился он и для картины обхватил рукой окружающие нас степи. — Ближайший магазин километров сто отсюда.

— Где-где, — допил я в несколько глотков банку. — У военных!

— Кгхм! Господин, вы что, собрались в форпосте выпивку искать⁈ — опешил Захар. — Это же военные!

— И что? — хмуро посмотрел я на него и буркнул: — У меня настроение плохое. Пусть делятся.

Я двинулся к форпосту, оставив охреневающего бойца за спиной. Но стоит признать, отмер он быстро и начал звонить Иванычу:

— Командир, ЧП! Господин в форпост пошёл! Как зачем⁈ За выпивкой! Нет, он никого не убил! Да дал я ему своё пиво… Не помогло…

Глава 8

Я лежал на чём-то мягком, ощущая на правой стороне тела некую тяжесть. Кое-как открыв веки