Скажешь, чтоб это простили, ибо автор

Сам уж исправить хотел в чем увидел погрешность.

Если ж какой Меланхолик иль нежный Влюбленный,

Или кто из нарядных Придворных, иль Горожанин

Взор свой к тебе обратит — без опаски доверься ему:

Много занятных вещей он в тебе обнаружит.

Что не по вкусу ему — пусть не читает, а если

По нраву страница — она ему многое скажет.

К лекарю в руки случится попасть — с вниманьем

К нему отнесись, как к коллеге и другу, — веди себя чинно:

Много найдет для себя в моих он писаньях такого,

Что для него немалою помощью будет.

Если ж Сутяга какой в эти страницы вопьется, —

Нет для него ничего; сквернейший народец, прощай;

Но если увидишь, что муж он достойный и права знаток, —

Пусть читает тогда, может, ученей от этого станет.

Если ж заглянет сюда добросклонный читатель,

Доверчивый, умный, то пусть он читает, что хочет,

Если сединами он убелен — ты не бойся,

Огрехи твои он простит, а кое-что и похвалит.

Если же явится Ритор докучный, кто все

Хочет отделки, изящества, тщанья —

Захлопнись скорей, ведь он в раздраженье придет,

Найдя столько слов просторечных и грубых.

А если заглянет поэт из не очень великих,

Ласкова будь: историй немало занятных здесь есть.

Я ведь и сам из таких, Аполлон на меня не дохнул,

И не всякому быть ведь великим поэтом.

Если ж читатель твой — критик спесивый, Цензор надутый,

Мом и Зоил, — шумливая эта когорта —

Зубы оскаль, закричи, не открывайся для них.

Если встретит тебя их толпа со злобной насмешкой,

Спасайся, беги! А если бежать невозможно,

Не отвечай на насмешки и будь равнодушной.

Пусть их глумятся, вопят и гогочут —

Не замечай: угодить все равно невозможно.

Если ж пожалует вдруг педант в сужденьях суровый, —

Кому острословье и Шутки, и смех кому не угодны,

И обвинит тебя в грязном бесчинстве — ну что же?

Скажешь: «То Муза шутлива сама моего господина

(Но уж никак не развязна)», а коль взвесить все вместе

Хотя книга шутлива, но жизнь — доброчестна.

Если же какой грубиян и невежа досужий,

В душу полезет — прочь гони его палкой,

Таков мой приказ: гони его, дурня, подальше,

Что мне с ним, дураком?! — Вот как я рассердился!

Впрочем, пускай остается; всех прими с радостным ликом,

Кто бы откуда ни прибыл, муж ли, жена ли, —

Гостем желаннейшим будет — приятен ему я иль нет.

Если и станет винить меня в чем-то — будет мне в помощь,

Ибо заставит лучшего он добиваться,

А если похвалит — не вознесусь от любой похвалы.

Лучше бы было, конечно, чтоб вместо нападок

Всяческих злостных — хвала прозвучала.

Вот что задумано было препоручить этой книге,

Что, отпуская ее, автор счел нужным сказать.

DEMOCRITUS JUNIOR TO HIS BOOK

Paraphrastic metrical translation

Go Forth, my book, into the open day;

Happy, if made so by its garish eye.

O’er earth’s wide surface, take thy vagrant way,

To imitate thy master’s genius try.

The Graces three, the Muses nine salute,

Should those who love them try to con thy lore.

The country, city seek, grand thrones to boot,

With gentle courtesy humbly bow before.

Should nobles gallant, soldiers frank and brave

Seek thy acquaintance, hail their first advance:

From twitch of care thy pleasant vein may save,

May laughter cause or wisdom give perchance.

Some surly Cato, senator austere,

Haply may wish to pip into thy book:

Seem very nothing — tremble and revere:

No forceful eagles, batterflies e’er look.

They love not thee: of them then little seek,

And wish for readers triflers like thyself.

Of ludeful matron watchful catch the beck,

Or gorgeous countess full of pride and pelf.

They may say: “Pish!” and frown, and yet read on:

Cry odd, and silly, coarse, and yet amusing.

Should deinty damsels seek thy page to con,

Spread thy best stores: to them be ne’er refusing:

Say: “Fair one, master loves thee dear as life;

Would he were here to gaze on thy sweet look.”

Should known or unknown student, free’d from strife

Of logic and the schools, explore my book:

Cry: “Mercy, critic, and thy book withhold:

Be some few errors pardon’d though observ’d:

An humble author to implore makes bold,

Thy kind indulgens, even undeserv’d.”

Should melancholy wight or pensive lover,

Courtier, snug cit, or carpet knight so trim

Our blossoms cull, he’ll find himself in clover,

Gain sense from precept, laughter from our whim.

Should learned leech with solemn air unfold

Thy leaves, beware, be civil, and be wise:

Thy volume many precepts sage may hold,

His well-fraught head may find no trifling prize.

Should crafty lawyer trespass on our ground,

Caitiffs avaunt! disturbing tribe away!

Unless (white crow) an honest one be found;

He’ll better, wiser go for what we say.

Should some ripe scholar, gentle and benign,

With candour, care, and judgement thee peruse:

Thy faults to kind oblivion he’ll consign;

Nor to thy merit will his praise refuse.

Thou may’st be searched for polish’d words and verse

By flippant spouter, emptiest of praters:

Tell him to seek them in some mawkish verse:

My periods are all rough as nutmeg graters.

The dogg’rel poet, wishing thee to read,

Rejected not; let him glean thy jests and stories.

His brother I, of lowly sembling breed:

Apollo