в начале 1880-х годов, взяла сценический псевдоним Нелли Мелба в честь города Мельбурна и отправилась в Европу. Вскоре она добилась большого успеха, обеспечившего ей международную карьеру. В 1890-х годах она была любимицей Парижа и Монте-Карло, Нью-Йорка и Чикаго, получала неслыханные гонорары. Мелба стала одной из первых певиц, чей голос был записан на пластинку. Она считалась одной из самых хорошо одетых женщин своего времени, важной клиенткой лучших модельеров, в частности, Дома Ворта. Мелба была уверена, что Жан-Филипп как дизайнер превосходит своего отца[8]. Ворт создал для нее не только модные платья, но и многие сценические костюмы. Известность Мелбы выходила далеко за пределы сцены. Французский шеф-повар Огюст Эскофье создавал новые блюда в ее честь, включая «персик Мелба» и «тост Мелба». Ее изображение появлялось на многих рекламных плакатах, в ее честь называли предметы одежды, в том числе комбинацию. Она стала первой мировой знаменитостью и законодательницей мод из Австралии, и это было ее крупным достижением. В 1918 году Мелба стала кавалером ордена Британской империи.

Несмотря на упадок придворной жизни, Вена была местом активных преобразований в искусстве после учреждения объединения «Венский сецессион» в 1897 году, лидерами которого стали такие художники, как Йозеф Хоффман, Густав Климт, Коломан Мозер и Йозеф Мария Олбрих, а позднее Отто Вагнер. Восстав против консервативного духа Венского дома художников, художники сецессиона представили венской публике выставки оригинального искусства и дизайна, включая картины в стиле импрессионизма. Желая объединить изобразительное и декоративное искусство и архитектуру, участники сецессиона и другие художники, принявшие их идеи, развили стиль, который поначалу походил на ар-нуво, но потом приобрел более строгую геометрическую сдержанность.

В России искусство и музыка были на подъеме. Коронация нового молодого царя Николая II состоялась в 1894 году. В тот период тренд на воскрешение национального прошлого, еще не попавшего под западное влияние, был в самом расцвете в изобразительном и прикладном искусстве. Его называли неорусским стилем. Такие художники, как Михаил Нестеров, Виктор Васнецов и Илья Репин, писали сцены из русских сказок и русской истории. Композиторы, сочинявшие оперы, внесли свою лепту в этот тренд такими произведениями, как «Князь Игорь» Александра Бородина и «Садко» Николая Римского-Корсакова. Но западноевропейское влияние не исчезло, и Петр Ильич Чайковский отдал дань романтизму своими балетами «Спящая красавица» и «Щелкунчик». Его «Лебединое озеро» отражало эстетику символизма с фантастической историей о запретной страсти. Молодой Сергей Рахманинов, протеже Чайковского, продолжил романтический стиль своего учителя в следующем веке.

На территории остальной Европы похожие романтические и национальные чувства проникли в оркестровую музыку в работах таких композиторов, как Антонин Дворжак, Густав Малер, Эдвард Григ и Габриель Форе. На оперной и балетной сценах зрителей продолжали завораживать роскошные и мрачные формы историзма и ориентализма вместе с произведениями на более романтичные темы. Опера Жюля Массне «Таис» рассказывала о египетской куртизанке византийской эры. В основу сюжета лег скандальный роман Анатоля Франса. Массне представил публике и оперу по мотивам произведения Гете «Страдания молодого Вертера». Жанр натуралистического среза жизни, известный как веризм, начал доминировать в итальянской опере. Джакомо Пуччини написал оперу «Богема», историю о бедных художниках и умирающей от чахотки швее. Популярная опера Пьетро Масканьи «Сельская честь» и «Паяцы» Руджеро Леонкавалло рассказывали о страстных любовных треугольниках и убийстве среди представителей низших классов.

В популярных представлениях в мюзик-холлах крупных городов часто участвовали соблазнительные певицы и танцовщицы, выступали цирковые гимнасты и разыгрывались откровенные скетчи в псевдовосточном стиле. В США и Канаде появился новый вид развлечения — водевиль. Самой декадентской и звездной была ночная жизнь Парижа, где исполнительницы, такие как звезда канкана Ла Гулю и певица мюзик-холла Иветт Гильбер, развлекали аристократов, а дамы полусвета появлялись в «Фоли-Бержер» и «Мулен Руж». На парижской сцене американка Лои Фуллер стала пионером в мире танца. Она экспериментировала с новыми технологиями в театральном освещении, а в движениях вдохновлялась Древней Грецией и Древним Римом. В некоторых танцах она манипулировала большими полотнищами ткани, чтобы создать нечто похожее на облако или цветок под яркими огнями. Это было выражением стиля ар-нуво в движении. Она покорила современных художников, и они сохранили ее образ в картинах, графическом искусстве и скульптуре.

Фантазия и стилизация характерны для этой броши работы Эжена Фейятра (золото, эмаль и лунные камни). Крылья бабочки и женское лицо — это два мотива, которые часто использовались в украшениях и аксессуарах.

Черно-белые иллюстрации Обри Бердслея к вызвавшей полемику «Саломее» Оскара Уайльда, включая «юбку — павлиний хвост», представленную здесь, — это поразительная графическая версия эстетики ар-нуво.

Комедии Оскара Уайльда, включая «Как важно быть серьезным» и «Веер леди Уиндермир», язвительно высмеивали манеры британского общества. Повесть Уайльда «Портрет Дориана Грея» и его пьеса в стихах «Саломея», написанная на французском языке и предложившая шокирующую трактовку библейской истории, стали выражением болезненного декаданса эпохи. Хотя «Саломею» запретили играть в Англии, ее опубликовали с иллюстрациями очень талантливого и рано ушедшего Обри Бердслея (1872–1898). Произведение стало бессмертным благодаря таланту и писателя, и иллюстратора. С 1894 по 1897 год в Англии раз в квартал выходила «Желтая книга» (The Yellow Book), в которой печатали произведения художников и писателей, включая Бердслея и Уолтера Крейна, Герберта Уэллса и Генри Джеймса. Это издание помогало прививать вкус к эстетизму и ар-нуво. Желтая обложка была выбрана как подражание непристойным французским романам, которые приходили завернутыми в желтую бумагу. Хотя «Желтая книга» выходила недолго, она стала своеобразной эмблемой стиля этого десятилетия.

Элементы женской моды

Социальный этикет высших классов определял подходящий туалет для любого времени года, времени суток, занятия и места. Гардероб женщины, ведущей активную светскую жизнь, был обширным, и в нем имелись соответствующие наряды для множества занятий, случаев и особых ситуаций. Обязательные смены платьев в течение дня укоренились в течение нескольких предыдущих десятилетий, а модные дома и модная пресса поощряли каждую из них. Светская дама начинала свой день в роскошном домашнем пеньюаре, переодевалась в костюм для прогулки в мужском стиле, чтобы заняться утренними делами или нанести визит, меняла его на неяркое платье для второй половины дня, чтобы пообщаться с подругами. Ближе к вечеру она надевала чайное платье, чтобы расслабиться в своих комнатах и отдохнуть от корсета. Ритуал ежедневного одевания достигал кульминации, когда дама надевала вечернее платье особого фасона для балов и приемов. Украшения и аксессуары надевали или снимали в соответствии со временем суток.

Нижнее белье, включая корсет и нижние юбки, имело практически тот же вид, что и в предыдущие десятилетия. Турнюр или «улучшитель» сохранился в куда меньшей, остаточной форме, как это иллюстрирует каталог