-- Тамочки вроде как озерцо небольшое, так оно кажинный год ряской зарастает. Ну, с полсотни птиц прокормить можно. Сами, конечно, не едим: на продажу держим, – пояснил Прон. Он все суетился, стараясь показать мне дыры в хозяйствах селян, а меня уже чуть мутило от запахов навоза, от тощих дворовых собак, заливающихся визгливым лаем, от кисловатого запаха в избах.

Всего на моей земле жило пятьдесят девять семей. Десятка три домов стояли пустые.

-- Прон, почему живут так тесно и скученно? Вот сейчас заходили к этому твоему Тюне. В доме он сам с женой, да два взрослых сына с женами, да детей пятеро под ногами, шестой в люльке. Почему не идут в пустые дома жить? Неужели в тесноте нравится мучиться? И откуда они, пустые дома?

-- Кто разъехался, кто помер от поветрия морового. Как раз как вы взамуж шли, тот год и было, неужли не помните? Потому муж ваш и зажалел нас: больно тогда поопустела деревня. А в другой дом идти, так то герцогский налог увеличит. Берут-то с кажинного дома. Да и дрова на зиму, опять жа дорого выйдет. А так: в тесноте, да в тепле зато.

Сразу решать я ничего не стала. К тому времени, как собралась домой, ноги промокли окончательно. Уставшая Леста ворчала на меня, пока мы месили раскисшую под солнышком грязь:

-- И чего понесло?! Я бы сбегала за старостой, он бы вам ить все тож самое обсказал. Нет бы послухать, что говорят. Нет, самой нужно! А ну-ка теперь как заболеете? Лекаря я вам где раздобуду?

Я не слишком обращала внимание на ее ворчание. Обдумывала все, что видела. Понимала: надо ждать, пока растает снег, и смотреть, не врал ли староста про дорогу. Может быть, и зря я на него грешу? Мало ли, кто как выглядит и говорит? Может быть, он и не прибеднялся, а все так и есть. Но проверить нужно.

А главное для меня было то, что оставшийся снег мешал мне определить, стоит ли связываться с моим планом. Ведь если подумать, то можно вычленить две основные проблемы: отвратительная почва, где урожай еле-еле расход семенного материала покрывает, и отсутствие связи с Энкертом. И если с почвой я точно знаю, что нужно делать, то с дорогой сложнее. Гать не выход, раз ее каждый год обновлять нужно.

То, что я видела с крыши башни, сейчас больше всего напоминает блюдце. Каменное гигантское блюдце с болотиной. Есть ли возможность осушить его? Высохнет ли при этом дорога? По сути, что такое болото? Это некое углубление в земле, где на дне скопление воды. Может, родники, может осадки или грунтовые воды. Но ведь воду можно спустить? А подсыхающее болото – это торф. А торф – топливо, и не самое плохое.

Да и если перестанет подтапливать корни деревьев, лес начнет расти нормально. Самое главное – понять, реально ли проделать такую работу. И куда именно будет стекать вода? Вдруг там есть какие-то хорошие земли, или село, или чистая речка?

Я машинально вытягивала ноги из грязи. На каждом ботинке висело по килограмму липкой глинистой земли, и размышляла, хватит ли у меня соображения сделать все правильно? Как бы мои планы наполеоновские не привели к ухудшению.

А по поводу налогов я пока ничего не решила. Понятно только одно: с таким раскладом, как сейчас, кормить меня крестьяне не смогут. Хорошо хоть, Прон обещал прислать людей в помощь.

Нужно разобрать наконец сундуки. Нужно отмыть башню и устроиться нормально. Нужно посмотреть бумаги, что отдал мне мэтр Фонкер. Ах, да… И нужно разобраться с кухней. Первое время я и сама смогу готовить, но нужна повариха. И еще прачка.

Где только сил взять на все, я не знала. Прогулка далась мне не слишком легко, я очень устала и опять кружилась голова. _______________ *Гать – дорога через болото, настил через трясину

**Ярмарка – сезонное явление. На нее съезжаются со всех окрестностей.

***Торжище – базар, работающий ежедневно.

Глава 17

Башню мыли сверху до низу. Староста прислал людей: и женщин для уборки, и мастеров, уж какие нашлись в деревне. Печника, как я понимаю, придется везти из города. Намывали все подряд, залезая в каждый угол, убирая паутину, соскребая слои грязи с пола, оттирая стекла и обновляя мебель. Большую часть рам и деревянных наличников пришлось заменить – дерево сгнило и просто крошилось под пальцами. Новые я пропитала льняным маслом. Дорого, но прослужит намного дольше.

В деревне нашли и известь, правда не слишком хорошего качества. Когда ее погасили, я попробовала нанести немного на один из сараев. Цвет не ярко-белый получился, да и пачкалась она изрядно. Стоило провести пальцем, как сыпалась белая пыльца и оседала на руку и землю.

Повспоминала древние рецепты еще из советского детства. Что там у нас для обоев использовали? Клейстер варили из крахмала, мучной клей делали, фотографии в альбом можно было просто картофелем приклеить. Одну варишь в мундире, а потом прямо горячей проводишь по обратной стороне фото и — на века. Лучше любого суперклея. С краской было сложнее. Ну, луковая шелуха годилась, вишневые ветки красивый винный цвет давали. Синий краситель прислала жена старосты, когда узнала, что я у женщин выспрашиваю. Оказалось, какие-то местные мелкие цветочки сухие. Оттенок голубой, красивый, но мало на комнату. Местное название синявка. Растет у ручьев, но еще купить можно только в Энкерте. Побелку отложила до поездки в город. В любом случае придется ехать.

Прон отговаривал:

-- Светлая госпожа, зимой-то оно, конечно, проехать можно, ежели морозы гожие стоят. Но зимой тама ни ярманки, ни продаж хороших нет. А сейчас уже и опасно. Болотина-то быстро оттаивает.

-- Прон, я все равно поеду. И тратить столько времени на дорогу я не могу. Если лошадь пострадает, я оплачу. В городе есть лавки, там есть товары, которые мне нужны. Я не буду этот год собирать налоги с селян, но и помощь