Шрифт:
Закладка:
Но чаще всех заходил обстоятельный и деловой Дух. Он-то и регламентировал поток знакомых к Артисту. Заключив сделку с галлеристом, Захар теперь оберегал покой друга, устранял «помехи». Он и сам теперь приходил только для того, чтобы отследить Артиста, освобождая его от бытовых нужд. Дух приносил ему еду из ближайшей кулинарии. По вечерам, если Артисту приходила «шальная» мысль сходить в бар выпить, всеми силами уговаривал его просто посидеть дома, а выпить мол можно и дома, и даже комфортнее. Дух всеми силами сберегал силы Артиста для заказанного «счастья».
Но дело не шло.
После долгих мучений и хандры, Артём решил начать пробы кисти. Если он начинал рисовать что-то конкретное, ему быстро наскучивало, а потом и вовсе становилось тошно. Попытки были и абстрактного изображения, но и это не обретало смысла. Тогда он решил начать писать то, что первое будет приходить в голову.
Таким образом появилась дорога, это была проселочная дорога, которая и шла неясно откуда и куда. Потом вдоль дороги растянулось поле с мелкими, мало приметными, подрагивающими от малейшего ветерка цветочками. Потом за полем стал разрастаться темно-голубой лес, который чем глубже, тем синее становился. Артём потихоньку заводился, работа его начинала увлекать. Но где здесь будет счастье, он по-прежнему не понимал.
Духа в эти дни он вообще перестал впускать в квартиру. Захар поначалу решил обидеться, но потом занял выжидательную позицию. Он теперь всецело занялся прикрытием Артема в отношениях с галлеристом. Но так как интерес последнего был не настолько значимым, чтобы идти на конфликт, он соглашался подождать и успокоить заказчика.
А Артём и не собирался торопиться. Он вообще не любил спешки, особенно в своём самом любимом занятии. Он все время о чем-то размышлял, но о чем, он и себе не мог объяснить. В голове поднялся целый ворох мыслей, воспоминаний, суждений и, конечно, вопросов. Вот только за ответами не хотелось ни к кому обращаться. Счастье он должен рисовать своё. Только в такое он сможет сам поверить.
Иногда его охватывало уныние, вокруг так много бед и несчастий. Вот о них люди всегда ясно говорят и переживают своё горе очень натурально. А счастье? Полная пустота со всем этим счастьем!
Так проходило несколько дней. Потом все куда-то улетучивалось, и опять хотелось писать. Так появилась река по левую сторону от дороги. Река получилась живая, прохладная и неспешная. Потом на другом берегу реки почему-то стали выстраиваться горы довольно высокие и поросшие лесами. От них веяло прохладой и мощью.
Трезвонил телефон уже довольно долго, когда Артём наконец решил взять его в руки. Это был опять Дух. Первым желанием было не отвечать, но стало жалко друга. Он ведь заботится именно о нем, хоть Артём его и не просил.
— Ну что тебе от меня надо? Я ещё не готов.
— А я и не тороплю. Привет. Можно к тебе зайти, я за дверью. А ты где?
— А я с другой ее стороны, — ответил Артём, открывая дверь.
Захар ворвался в квартиру, всучил другу пакет с едой и прямиком направился к картине. Дух долго громко дышал перед картиной, подходил вплотную и отдалялся. Потом сел спиной к ней и вопросительно посмотрел на друга. Видно было, что он не понял, что в ней было счастьем, и закончена ли картина. Артём успокоил и одновременно расстроил его, сказав, что картина ещё в работе. Дух сдержался и глупых вопросов не стал задавать по поводу увиденного. Потом он перешёл к делу, по которому так бесцеремонно вломился в дом Артиста-отшельника, как выразился Дух. Артём криво улыбнулся.
А дело было вот в чем. Галлерист оказался замечательным мужиком, который относится спокойно к ситуации и уговорил заказчика не торопить мастера. Но есть одно обстоятельство, надо подписать пару бумажек, закрепляющих отношения всех троих. Ходить Артёму никуда не придётся, так что потери времени не будет. И на удивленный взгляд друга он ответил, что галлерист пришлёт свою младшую сестру. Как объяснил Захару галлерист, она ещё сопливая студентка, но родители хотят, чтобы она тоже пошла по стопам брата. А всем тонкостям в институте все равно не обучат, вот он и даёт ей возможность пообтереться и поучиться на практике. Все лучше, чем шляться по разным кафешкам, прогуливая занятия. Уходя, Дух сказал, что она зайдёт часа через два. Хоть и с картиной ему было пока все непонятно, а все же уходил он с чувством выполненного долга. Все вопросы главные были на сегодня закрыты: друг был при картине, в работе, еда у него дня на два теперь была, о стажерке он тоже предупредил.
Закрыв дверь, Артём тоже облегченно вздохнул. Он был рад, что Дух воспринял картину молча, объяснять ничего не хотелось. Да он и сам не знал, почему он все это нарисовал. Настроение было гнусное, хотелось выпить. Но до прихода этой стажерки не стоило, и он пошёл на кухню есть то, что притащил Дух.
Не прошло и двух часов, как раздался звонок в дверь. Артём поплёлся в коридор открывать. На пороге стояло странное стриженное почти под «ноль» создание на тонких ножках. Девушка кивнула и смело вошла в квартиру. Она четко выдала подготовленное и выученное заранее объяснение своего прихода. Артём молча выслушал и кивнул, приглашая войти в комнату. Девушку он пропустил вперёд, а сам пошёл следом, с интересом разглядывая странное создание природы. Девушка была очень юной и немного угловатой с очень симпатичной физиономией. Черты были не мелкие, но гармонично сочетающиеся друг с другом. Великоватый нос был оправдан большими продолговатыми глазами, а довольно тонкий рот соответствовал острому, пронзительному взгляду. Роста она было среднего и худая, может быть даже слишком. Но больше всего конечно поражал мелкий темный ёжик волос на совершенно круглой голове.
Пока Артём рассматривал и изучал это странное создание, само создание с интересом изучало его картины. Девушка обошла все картины, которые были в этой комнате. А картин было
