Выбор был неплох, но не идеален. Модель двести двадцать девять требовала корректировки настроек. На любое действие юнит запрашивал разрешение, а в критической ситуации это могло стоить клиенту жизни.

Хотя, безусловно, могучий, как бык, двухметровый рыжий бородач одним своим видом мог распугать всех врагов.

Рите пришло в голову, что Магали выбирала юнита по внешности. Эта мысль позабавила, и она с трудом сдержала улыбку. Наука наукой, а девушка сейчас в таком возрасте, когда на уме одни парни. Не зря, видать, папаша о причиндалах спрашивал.

– Давайте посмотрим еще один вариант и сравним характеристики, – тактично предложила Беликова.

Отец и дочь переглянулись и последовали за ней.

– Модель семьсот двадцать семь, – возвестила она, остановившись у нужного экземпляра. – Одна из наших последних разработок. Искусственный интеллект развит настолько, что киборг способен принимать оптимальные решения в экстремальных ситуациях. При этом энергии потребляет значительно меньше. При желании можно активировать биологические процессы: юнит будет есть, пить и спать в заданном режиме.

Магали и мсье Девьер принялись рассматривать спящего в капсуле юнита. До впечатляющей яркости рыжебородого великана семьсот двадцать седьмому было далеко: рост заметно ниже классических параметров в сто девяносто сантиметров, волосы темные, родинка на щеке, глаза…

Маргарита понятия не имела, какие там у него глаза. И не предполагала, что это важно. Поэтому искренне удивилась, когда юная француженка спросила об этом.

– Паша, вруби жизнь на семьсот двадцать седьмом, – украдкой шепнула она в браслет по-русски.

Потомственный казак не заставил себя ждать, и спустя четверть секунды юнит активизировался и открыл глаза. Они оказались ярко-голубыми, в обрамлении густых темных ресниц.

Рита мгновенно уловила во взгляде Магали заинтересованность и перешла к приему, который Павличенко в шутку называл цыганским гипнозом.

– Это последний юнит из этой партии, – не моргнув глазом заявила она. – Их разбирают, как горячие пирожки. Асуми, сколько у нас уже заказов на семьсот двадцать седьмого?

Единственным доступным международным языком для маленькой японки была математика. Рита об этом прекрасно знала, поэтому совершенно не удивилась, когда в ответ на заданный по-французски вопрос дочь самурая испуганно промямлила:

– В-вакаримасэн… – что означало «я не понимаю».

– Вот, – сокрушенно качнула головой Рита. – Асуми говорит, сегодня на него поступило четыре заказа. Так что…

– Мы можем оплатить сразу! – воскликнула Магали и схватила отца за руку: – Ведь так, папа́?

Мсье Девьер сморщился, как курага.

– Может, стоит еще немного подумать, дорогая? – Он указал на ценник. – Это огромная сумма, целое состояние, а ты хотела летом отправиться в круиз и…

– Но… разве моя безопасность для тебя не бесценна? – Магали посмотрела на родителя так, как умеют только француженки. – Ну папа́! Я хочу именно этого!

О! Маргарита хорошо знала этот тон. Мысленно она уже цепляла к лацкану новый ключ-пропуск со вторым уровнем доступа. Если смена сделает продажу, шеф, вне всякого сомнения, повысит ее в должности. А это значит…

«Я отправлюсь на Землю и рвану в Крым! – решила Рита, растворяясь в мечтах о вожделенном отпуске. – Возьму родителей и деда. Сто лет всей семьей не отдыхали!»

Мсье Девьер обреченно вздохнул и махнул рукой:

– Отгружайте. В какой валюте предпочитаете оплату?

– В советских рублях.

Маргариту трясло. Она смотрела на Павла так, будто у него выросли рога.

– То есть… как «не прошел»? – переспросила она. – Вы с ума посходили, что ль, все?

– Говорю тебе, Белка, платеж не прошел, – в третий раз повторил Павличенко. Голос его заметно дрожал. – Со счета клиента деньги ушли, а к нам так и не зачислились.

– Проверь еще раз.

– Проверял.

– Ну так еще раз проверь! – рявкнула Рита. – Мы семьсот двадцать седьмого уже в контейнер переместили! Его через минуту запечатают! Мы что шефу скажем? Да он с нас живьем шкуру сдерет и даже разбираться не станет! В бухгалтерию звони!

– Звонил!

– В головной офис звонил?

Паша открыл рот, чтобы ответить, но в лаборантскую ворвалась запыхавшаяся Асуми.

– Что? – Паша и Рита одновременно повернулись к ассистентке.

– Юнит… – дрожащим голоском проблеяла японка. – Марагарита-сан! Контейнер! Юнит! Беда!

Рита зажмурилась и тряхнула головой, чтобы выстроить метущиеся мысли в ряд, – помогло мало.

– Короче, Паш, – скомандовала она. – Сделай так, чтобы клиенты никакой заминки не ощутили. Свяжись с Землей, они быстрее отследят косяк с оплатой. А пока отслеживают – иди и развлекай Магали.

– Развлекать? – Потомственный казак нахмурил угольные брови. – Как?

– Как хочешь. Анекдоты рассказывай, пляши с бубном, Есенина читай, пой серенады – мне что, учить тебя надо? Главное, время тяни. Понял?

Павличенко коротко кивнул и пулей вылетел в зал. Рита обернулась к японке:

– Пойдем! Покажешь, что там за беда.