Шрифт:
Закладка:
Вот ужинает он вечером, а мама на балконе курит. Набрался Петя смелости и спрашивает:
– Мам… А правда, что у нас на стене глаза под обоями?
Мама повернулась к Пете, выдохнула дым в кухню и говорит:
– Это кто тебе такую херню сказал?
– Никто, – отвечает Петя.
– Вот и не надо чушь пороть. Понял меня?
Петя кивнул и пошёл в свою комнату.
Пришла ночь. Петя на своей кроватке лежит, в темноту смотрит. На потолке тени ходят. А в окно дерево с кладбища стучится.
Ворочался Петя и так и эдак – никак уснуть не может. Вдруг слышит рядом шелестит что-то. Затих Петя, прислушался. Встал на кроватке, стал обои ощупывать и вдруг натыкается на что-то мягкое.
Глаза! Глаза на стене!
А глаза под рукой зашевелились, открыться хотят. Но обои плотно на них наклеены, не дают сдвинуться.
Встал Петя с кроватки и быстро пошёл к маме. Входит в её комнату…
А мама лежит лицом к стене и жалобно стонет.
Вернулся Петя к себе обратно в комнату. Смотрит, а глаза на стене всё сильнее шевелятся. И обои скрипят жалобно: вьюти-вьють… вьюти-вьють.
Тогда Петя снова пошёл к маме, а мама уже не стонет, а горько плачет и кричит в темноту.
– Мам, – говорит Петя, – мне страшно. Можно мне с тобой?
А мама будто не слышит его, только громче всё плачет. Всё плачет, и плачет, и кричит.
Вернулся Петя к себе в комнату.
А глаза всё злее под обоями кружатся. И в обоях уже дырочка. Схватил Петя скотч со столика и давай залеплять дырочку в обоях. Но глаза чавкают, дерутся, кусаются. Захлопали, словно крылышки, зачавкали, как маленькие ротики, – и прорвали обои. Петя – шасть за шкаф. А глаза завращались, забегали, стали Петю искать по всей комнате.
Где же этот Петя? Где его ручки? Где его ножки? Где его щёчки? Где Петя? Хотим смотреть на Петю. Петей любоваться.
Сидит Петя за шкафом, дрожит. Если побежит к двери, то точно его глаза увидят.
Что же делать?
Вдруг что-то громко щёлкает у Пети над головой. Петя вздрагивает – а это кто-то камушки в окно кидает. А окно как раз над Петей, за шкафом, не видно его глазам на стене. Открыл Петя окно, а там девочка внизу, та, с горки. Стоит в темноте и на Петю смотрит.
– Девочка, девочка, что мне делать? Глаза на стене меня найти хотят.
– Возьми под шкафом ножницы. Раскрой их и проткни глаза, когда они заснут. Только будь осторожен. Разбудишь глаза – тут же умрёшь.
– Девочка, а когда глаза заснут? – спрашивает Петя.
– Сиди тихо, не шевелись – и они заснут.
И девочка пошла на кладбище. А Петя ей вслед кричит.
– Девочка! Стой!
Смотрит, а её уж нет нигде.
Вот сидит Петя за шкафом, ждёт, пытается не шуметь. В руках – ножницы железные. А глаза по стене всё ходят, всё бродят, все закоулочки обхаживают. Только и слышно тихое чавканье – это глаза вращаются.
Вдруг из глаз фонари светить начинают. И по комнате тихо крадутся. Возле шкафа замедлились и остановились.
На стене – Петина тень.
Так вот ты где, Петя.
А Петя сидит за шкафом, не шевелится.
А глаза всё светят на Петину тень и не уходят.
Много времени прошло. У Пети уже всё чешется, не может он терпеть больше. Но вдруг видит – стали глаза моргать всё чаще и чаще и наконец погасли.
Петя подождал немного, выглянул из-за шкафа.
Спят глаза на стене. Вышел Петя, крадётся на цыпочках. Вдруг половица под его ногой – скрип! Остановился Петя.
Глаза дрогнули, но не проснулись.
Подошёл Петя к стене совсем близко.
Тут открылись глаза – и вонзил в них Петя железные ножницы.
Откопай мою голову
Лёва приехал жить к бабушке с дедушкой. У калитки встречает его один дедушка.
– Деда, а где бабушка? – спрашивает Лёва.
А дедушка отвечает хриплым голосом:
– Да вот, уехала куда-то баба да пока не вернулась.
– А что у тебя с голосом, дедушка? – спрашивает Лёва.
– Да простудился я, Лёвочка, с открытым окошком поспал, и горлышко заболело.
Поселил его деда в терраске, где сам спать любит. Тут дедушкины вещи. Вот печатная машинка без трёх буковок – эл, бэ и вэ. Вот абажур, его бабушка сама сшила. Вот самодельная полка с книжками.
А вот на вешалке бабушкино чёрное платье.
Лёг Лёва на диван, лежит, книжку читает, черешню с тарелки ест.
В окно муха бьётся: бззз. Бззз. Бзззз.
Дядя Игнат закричал где-то и затих.
В сенях затопал дедушка в носках и уронил на пол стеклянную банку. Банка покатилась, как шар в боулинге, вот так: Гхыыыыыыы.
Дедушка крикнул Лёве через стенку:
– Лёвка, абрикосики будешь? Я баночку открыть хочу.
– Нет, дедушка, спасибо! – крикнул Лёва и дальше читает.
Вот за окном стемнело. Лёва включил бабушкин абажур. Хорошо под абажуром лежать!
Читает Лёва под абажуром, а вокруг него – тьма.
Вдруг на вешалке шевельнулось чёрное платье. Лёва поднял голову – ничего. Наверное, ветер.
Платье ещё раз качнулось. Лёва снова поднял голову.
Платье качнулось ещё раз. И еще раз Лёва поднял голову.
И платье на пол спрыгнуло.
Тут Лёва книжку отложил. Сел на кровати, сидит. Смотрит на платье. А платье – на Лёву смотрит. Ну, не в смысле «смотрит»: головы-то у него нет.
– Ты кто? – спрашивает Лёва.
Платье подходит к Лёве на невидимых ногах и рядом садится на кроватку. Сидит на кроватке и на Лёву смотрит.
Вот так они с Лёвой сидят молча. И тут Лёва уставать начинает. Глазки у него закрываются, клюёт носик.
Лёг Лёва, а платье его кружевным рукавом по щеке
