Генка знал, что это крайне низкий социальный статус, и иному бы он не стал так вот выкладывать о себе столько фактов, но он хотел получить некоторое расположение незнакомца, хотя и не понимал, для чего, просто пообщаться, наверно, а для этого требовалась хотя бы базовая открытость, базовый уровень доверия.

— А, понимаю, понимаю — творчество и свобода действий, — опять с 5-6-секундной задержкой сказал Веран.

— А вы чем торгуете?

— Да мелкими безделушками. Всякой низкопробной синтетикой, — почти с досадой сказал незнакомец.

— Ну, кто как может, так и вертится в этом мире, — сказал Генка, почувствовав неловкость момента и пытаясь разрядить атмосферу улыбкой, — в конце концов, на что спрос, на то и предложение.

— Это да, это да. Но все это в прошлом, теперь никакой синтетики! — снова торжествующе заулыбался желтый незнакомец, стоящий посреди заснеженного закоулка на углу дома с вывеской «Горилка».

И в этот самый момент, когда даже Гена проникся настроением и духом освобождения от пут судьбы своего нового товарища, Веран неожиданно выронил из своей руки бутылку с Чивесом, как будто потеряв контроль над рукой. Бутыль упала в снег не звякнув, лишь янтарно-желтая жидкость в ней плеснулась и вылилась небольшой отрыжкой на белый снег.

— О, нет, — промямлил обмякающий Веран.

— Вам плохо? — с тревогой взяв его за локоть, спросил Гена.

— Мне? — словно опомнившись и глядя почти не понимающе в глаза парня, в свою очередь спросил Веран. — Нет. Просто, просто…

— Давайте, я прислоню вас к стене, — сказал Гена и начал его подводить к стене дома.

— Да, спасибо, — сказал Веран, почувствовав опору за спиной. Он поднял голову к небу и застыл на десять секунд.

Генка смотрел на него молча, соображая, в какой момент ему стоит набрать «скорую».

— Послушайте, — вдруг заговорил Веран очень по-деловому, — вы очень участливы ко мне, но боюсь, мне придется вас огорчить, мой молодой новый друг, похоже, время мое на исходе. По моим расчетам я должен был жить в вашем времени несколько суток. Но расчеты оказались ошибочны. Реальный алкоголь ускоряет метаболизм и разрушает синтетические организмы в моем теле за считанные минуты. Похоже, мне осталось всего пятнадцать, может быть, двадцать земных минут.

Генка слушал полураскрыв рот, пытаясь понять, бред это или что-то связанное с его работой, которую он сначала посчитал чем-то вроде торговли китайским ширпотребом, а теперь думал про наркоту, которой, возможно, накидался его новый знакомый перед походом в алкомаркет.

— Что ж, даже эти минуты несравненно ценней… — он замолчал на полуслове. — Послушайте, Гена, вы хороший человек, я думаю, вам можно передать аккредитатор. Он, конечно, дешевка, но какое-то время позволит вам… — И стал вытаскивать из кармана свой странный девайс, которым он расплатился десять минут назад в магазине.

Гена попытался остановить его руку:

— Стоп, стоп, давайте, я сейчас вызову «скорую», и они вас приведут в норму, может, у вас просто давление скачет.

Но Веран крепко сжал его руку у локтя и начал быстро и очень четко говорить, глядя ему в глаза:

— Нет, Геннадий, послушай. Ты всё не так понял, я из будущего, не отрицай того, что видел сам. Я появился у тебя на глазах. Это сингулярность, штука сложная, но главное, что она работает, мы с тобой связаны родственными связями, поэтому я появился именно перед тобой. Я живу в другом времени, а это всего лишь искусственно созданное тело, моя копия, в ней пребывает мое сознание, и умерев здесь, я умру и там, так устроен мир. И «скорая» твоя мне не поможет. У меня в голове встроенный чип напрямую в мозг, он вычисляет все возможные варианты развития событий, просчитывает все с точностью до погрешности в один процент, я уже увидел все варианты развития ситуации в этом времени для моего тела, они все фатальны. Чип в моем мозгу — это все мелочи, пережитки ещё конца XXI века, в наше время случились вещи пострашнее.

Веран перевел дыхание и продолжил:

— Люди перешли к прямой генерации синтетической материи. И сейчас в моем времени только лишь четырнадцать процентов окружающей атмосферы и предметов имеют естественное происхождение. Это тело и то мое, в моем времени, все сделано из синтетических атомов и ядер, все сгенерировано суперкомпьютером. Он же через сингулярность материализовал меня здесь в нескольких метрах от тебя. Сначала люди ликовали, что смогли победить материальность. Мы стали творцами любого вида материи в неограниченных количествах, в доли секунд создавая любые сложные биологические и механические структуры. Но ценой всему этому стала «ненастоящая» полностью синтетическая жизнь. Если каждый атом вокруг тебя и в тебе искусственный, то и вся жизнь приобретает искусственный «вкус». Да, жить ты можешь сколько хочешь, есть что хочешь, чувствовать что пожелаешь; но все приобретает гладкий, пластичный, предсказуемый, как бы пластмассовый привкус. Алкоголь вообще не имеет ничего общего с вашим, в нашем времени это как горький леденец, от которого можно лишь слегка поморщиться, но испытать что-то серьезное, потрясающее сознание, не получится. Наш мир — это мир абсолютного психического и физического здоровья, наполненный синтетическими разрешенными наркотиками. Они воздействуют напрямую на нервную систему без веществ, прямыми импульсами. Работать у нас нет необходимости, и поэтому девяносто девять процентов людей пропадают безвозвратно в галлюциногенных мирах, наполненных всеми мыслимыми удовольствиями. Это фильм «Матрица», который популярен в вашем времени, в чистом виде. Но суперкомпьютер лишь пытается сберечь физическую форму человека, тогда как самому человеку уже все равно на себя.

За те десять минут, что я был в легком, но настоящем алкогольном опьянении, все мои синтетические системы разладились. Чип ещё пытался организовать работу наноботов и вывести все токсины из организма, но теперь он потерпит крах. Моя кожа и легкие дышат не синтетическим воздухом, ваш воздух наполнен «вредными», естественными оксидами. Чип начал блокировать поступление этих веществ, а вместе с ними и кислород. Я уже отключил его, чтобы он окончательно не лишил кислорода мои легкие. Но наноботы теперь стали автономными, без управления, и они будут съедать мое тело как чужеродную опухоль, по мере того как происходит обмен через кожу и легкие с внешней средой. В нашем времени вся среда и атмосфера имеют иной химический состав, оптимизированный для синтетических тел, идеальный и очень далекий от вашего.

Он замолчал на несколько секунд. Гена тоже молчал, на него свалилось темное гнетущее понимание, что такое нельзя выдумать. И появление. Появление из ниоткуда на его глазах. Странно, сначала он это помнил, а потом забыл.

— Я читаю твои мысли, Гена. С помощью