не удивился, увидев такого в офисе большой фирмы, или в правительстве, а тут… девушка была правильная, одета опрятно, но помятая и уставшая. Впрочем, мало ли чудаков, может быть, он помешан на внешнем виде.

— Можно счёт сразу?

— Что? — он посмотрел на меня так, словно увидел впервые.

— Счёт, — сказал я, пальцами нарисовав в воздухе квадрат. — Бумажка такая, там циферки, сколько я проел.

— А… да, сейчас.

Он метнулся к стойке и принёс листок. Да, отличная еда и стоит недорого. Я сразу отдал ему несколько купюр (специально для таких мест держал наличку, у них вечно со связью проблемы), а сам вернулся к пирожкам. И тут не разочаровали, тесто мягкое, повидло яблочное свежее, ну и горячие в меру. Прямо домашним уютом повеяло.

А вот чай подкачал. Не из пакетика, явно заваривали листовой. Вот только с сортом что-то не то. Или просто старая заварка, со склада, где до того пролежала лет двадцать. Горчит. Ну, да ладно. Я не привередливый, пирожки всё окупают.

Когда пирожки закончились, а от чая осталась только треть стакана, я почувствовал тяжесть. Нда, переел слегка, бывает. А ведь желудок у меня не железный, надо будет в аптечке «Мезим» поискать, а то буду всю дорогу маяться. Рука потянулась к стакану, но тут пальцы отказались слушаться. Едва не опрокинул стакан.

Происходило что-то странное. В этот момент ко мне за стол подсел молодой парень, то ли из персонала, то ли просто посетитель. Нет, скорее, из персонала. Брат-близнец официанта, такой же могучий, чистый, отглаженный, только галстука нет. Он ничего не говорил, просто сидел и смотрел на меня, словно чего-то ожидая. А ждать было чего, я попытался сказать:

— Чеееего теее… бе… надо? — язык оказывался слушаться.

Тут меня осенило, что горечь в чае была не просто так, меня опоили и сейчас… что? Я хотел позвать на помощь, но в этот момент речевой аппарат отказал полностью, окружающая действительность поплыла перед глазами, да и сами мысли стали какими-то медленными. Я начал заваливаться набок, упал бы, но меня подхватила пара сильных рук, которые легко удержали моё не самое лёгкое тело и куда-то потащили.

— Перебрал мужик, — раздалось как будто бы издалека. Позвольте, как же перебрал, у меня и спиртного-то на столе нет. Я ведь за рулём и вообще почти не пью. Мысль эта мелькнула в голове, но тут же замерла. Меня похищают. Зачем? Кому я нужен? У меня и денег-то… И груз мой кроме заказчика никому не нужен…

Мысли цеплялись одна за другую, временами я проваливался в темноту, а меня продолжали куда-то тащить. Краем глаза я видел серый коридор с обшарпанными стенами. Позже меня положили на каталку. Больница? Меня привезли в больницу? Или в морг? Нет, скорее, сейчас на органы разберут…

Мир в очередной раз поплыл, я лишился чувств. В себя пришёл, лёжа на той же каталке. Или уже на другой. В помещении было темно, где-то с краю светила тусклая лампочка, которая ничего не освещала. Я попытался пошевелиться, но смог только двинуть одним пальцем. Попытался что-то сказать, но никаких звуков не произвёл.

— Раздевайте, — приказал мужской голос.

— Рано ещё, — ответил голос женский.

Повернув глаз, который тоже с трудом двигался, я разглядел молодую блондинку в белом халате. Немного похожа на официантку, но не она. Её собеседника увидеть не смог, для этого требовалось повернуть голову. Они не скрывают лица, уверены, что я никого никогда не опознаю, а значит… Додумать мысль я не смог, поскольку опять провалился в забытье.

Очнулся, когда меня стали раздевать. Попутно кто-то залез во внутренний карман куртки и вынул документы.

— Пока размер прикинь, — сказал новый мужской голос, явно принадлежавший молодому.

Размер чего? Печени? Что вообще им надо? Тут случилось что-то странное: на руку мне надели штуку для измерения давления.

— Оно тебе надо? — спросил мужчина.

— Слушай, занимайся своим, — раздражённо ответила женщина. — Он должен быть здоров.

— Он и так здоров, — возразил второй мужчина. — Машину как-то водит.

— Это не показатель, — сказала женщина и начала накачивать воздух, руку привычно сжало. — Сколько ему лет?

— Понятия не имею.

— Ты паспорт в руках держишь, — укоризненно сказала женщина.

— А, точно, — спохватился он. — Так, год рождения… тридцать два. Через три месяца будет тридцать три. Разведён, детей нет, прописка постоянная, военнообязанный.

— Сто двадцать на восемьдесят, — удовлетворённо сказала женщина. — Раздевайте дальше. Следов операций у него не вижу, мышечная масса в норме.

— Не просто в норме, — заметил мужчина, — масса хорошая, я пока тащил, чуть не надорвался. В качалку ходил, точно.

— Сигарет нет, — добавил второй, — вейпа тоже, некурящий.

Я снова попытался пошевелиться, дурь, вроде отпускала, но медленно, теперь смог дёрнуть кистью. Но даже это движение вызвало затемнение в голове. Очнулся от укола в плечо. Наркоз дают? Чтобы резать?

Чьи-то пальцы открыли мне глаза и посветили неярким фонариком.

— Норма, — сказала, наконец, женщина. — Это что у тебя?

— Документы.

— А конкретно?

— Ну, паспорт, пэтээска, доверенность, права, военник.

— Открой военник и посмотри, что там, — велел второй мужчина.

— Так, Дмитрий Сергеевич, год рождения, призван, приведён к присяге. Так, погранвойска. Старший сержант. Стрелок, снайпер, гранатомётчик. Отличный экземпляр.

— Вот и хорошо, тогда ему легче будет. Снимайте оставшееся.

С меня стянули носки, потом потащили и трусы. Блин, тут ведь женщина, что за… Попытался оказать сопротивление, но снова замутило. На какое-то время меня оставили в покое. Потом кто-то взял меня за руку, и я почувствовал накладываемый жгут. В локтевой сгиб воткнулась игла. Будут резать?

Но пока меня никто не трогал, я просто лежал, временами засыпая, потом просыпался, а неведомая дрянь всё никак не отпускала. Мысли иногда были ясными, а иногда я замирал на каком-то слове и повторял его много раз, не понимая, что дальше.

Не знаю, сколько прошло времени, а когда я в очередной раз вырубился, очнулся уже в другом помещении, где горел яркий свет, а в нос бил запах химии и жжёного воздуха, как после кварцевой лампы. Операционная?

— Всё готово? — спросил мужчина, тот, который был главным.

— Нагревается, — ответил второй.

— Одевайте.

Тут я окончательно перестал что-то понимать. На меня натянули бельё, потом какие-то штаны, носки, куртку. В карманы куртки начали что-то засовывать, вдели ремень.

— Алла, — снова позвал мужчина. — Рот проверь.

— А, зубы золотые, — с пониманием отозвалась женщина, после чего бесцеремонно полезла мне пальцами в рот, оттянула нижнюю челюсть и внимательно осмотрела зубы. — Нет ничего, только две пломбы, хорошие зубы.

Какое-то днище. А если бы были? Вырвут? Как в концлагере?

Когда я был полностью одет, меня