Шрифт:
Закладка:
— Там бордюр! — в отчаянии крикнула я ему в удаляющуюся спину, чувствуя себя просто отбросом каким-то, грязью, прилипшей к его дорогим кожаным сандалиям.
Смысла бежать снова за этим негодяем не было никакого. Вот если б я могла дать ему по морде — другое дело, но все мои инструменты по работе с хамством были уже исчерпаны. Даже ругаться толком не умею. Кого я обманываю? Тряпка и есть…
Но и оставлять всё как есть, тоже не вариант. Оглянувшись вокруг, я с недоумением обнаружила несколько групп блюстителей порядка. Точнее, в том, что они находились поблизости, ничего странного не было — тут как раз располагается районное отделение полиции. А вот то, насколько равнодушно они отнеслись к нарушителю, удивительно. Он, кстати, именно в сторону их здания и направлялся. Сын какой-нибудь полицейской шишки? Ну и что? Разве им закон не писан? Я бросилась к ближайшей компании в форме.
— Простите! Нельзя ли задержать вот этого молодого человека, — я указала пальцем на широкую мужскую спину в мятой красной футболке, которая в следующую секунду скрылась за дверью главного входа, — и по…потребовать, чтобы он убрал машину с пешеходного перехода? Она очень мешает… и так ведь нельзя…
Мужчина с суровым лицом и круглой мясистой головой, буркнул недовольно:
— Мы ж не ДПС-ники. Если хотите, вызывайте ГИБДД. Но я бы не советовал.
— Почему?
— Пока вы их ждать будете, он уже уедет, а вам штраф выпишут за ложный вызов.
— Но неужели ничего нельзя сделать? — в отчаянии воскликнула я.
— В чём проблема? — подключился к нашему разговору ещё один блюститель порядка.
— У меня инвалидная коляска, а он… этот… загородил съезд.
— Давай помогу, — пробормотал второй полицейский и пошёл со мной к Вене.
— Спасибо! — от души поблагодарила его я. — И всё-таки это неправильно, что некоторые люди ведут себя так…
— Не лезь в это, девочка! Тебе заняться нечем? Иди уроки учи!
— Что?! — я опешила.
— Что слышала. Не там справедливость ищешь, только проблем себе соберёшь.
Ну точно, шишка. Ладно, я подумаю об этом потом. А пока, по горячим следам, сделаю фото на память. На появившемся в моём смартфоне изображении было чётко видно номера крутой тачки и её "удобное" расположение на пешеходном переходе. Справедливости я, может, и не найду, но должны же быть хоть какие-то границы…
Ярослав
Как же. Меня. Бесят. Все эти. Идиоты. Все! До единого! Ни одного, блин, нормального человека вокруг! Как так могло случиться, что на восемь миллиардов особей всего один я красавчик? А остальные — идиоты. Как на подбор. Даже батя мой, хотя, казалось бы, мэр… но о нём позже. Начнём с кузена, мать его растак через козла. Придурок чистой воды. Батя твердит, что это я виноват, мол, кто просил малахольного напаивать до белых чёртиков? А откуда мне было знать, что у этого дебилоида такая зашкварная реакция на огненную воду? Я вдвое больше могу выпить — и нифига. А этот — в милицию загремел! Что он там творил по пьяной лавочке в общественных местах, я даже вспоминать не хочу… и нет чтобы сразу мне позвонить, как проблемы начались — он принялся орать на всю улицу, что он племянник мэра и ему закон не писан. Долбаный провинциал… Нет, у нас тут тоже, конечно, не столица, но хоть элементарные понятия об этикете надо иметь! Хорошо, копы ему не поверили, вызвонили сначала тётку, матушку этого ху…торянина, но потом, конечно, и до бати дошло, однако ж забирать это мурло из обезьянника отправили меня. Как я бесился — ни в сказке сказать, ни пером описать. Похмелье, склад из голых тёлок (которых вполне можно было оприходовать ещё разок-другой) и полупустых бутылок… все мои друзья дрыхнут без задних ног, а я должен тащиться куда-то ни свет ни заря, вытаскивать этого утырка из-за решётки. Но отвертеться было нельзя. Батя наорал по телефону благим матом и заявил, что это всё моя вина — мне и расхлёбывать. Пришлось последние карманные в ментовке оставить, чтобы маргинала этого выпустили, а потом сразу оттуда с кривой похмельной рожей к царю-батюшке на поклон ехать. Как он орал и плевался! Как грозил оставить без денег и машину отобрать… Даже Станиславский бы поверил. Разумеется, я клятвенно пообещал взяться за ум: бросить пить и сдать все хвосты в универе, а уж после этого отправился к оставленным друзьям — один, без этого бесячего идиота-кузена. Вечеринка плавно перетекла в пикник за городом, потом ещё в одну вечеринку… Некоторое время жизнь шла своим нормальным чередом, а потом — закончилась.
Чесслово, мне в тот вечер показалось, что вот сейчас батя достанет ремень из брюк и отходит меня, как мелкого пацана. На самом деле, я даже и не помню толком, бил ли он меня когда-нибудь в детстве, а сейчас, в 23, уже явно поздно — это любой мало-мальски разумный человек скажет. Но "разумный" — это было не про моего отца в тот момент.
— Щщенок! — шипел он, то краснея, то бледнея попеременно. — Сопляк! С*кин сын! Что ж за наказание такое? И когда вся эта канитель закончится?! Наверное, с моей смертью… которой недолго ждать осталось, с таким-то сыном…
— Бать, да чё случилось-то? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил, к счастью, трезвый я.
— Я тебе скажу, что случилось! — затряс он опять побагровевшей до синевы одутловатой физиономией. — Я тебе сейчас всё покажу! И кузькину мать, и где раки зимуют, и как моё имя из-за тебя, м*дака, на все корки полощут!
— Кто?! Где?! — изумился, точно зная, что в последние дни никак на людях не отмечался. Бухал с друзьями и тёлками тихо на даче, без привлечения участковых и госнаркоконтроля.
— Во всех, мать их, пабликах города и области, чтоб им пусто было!
— Че-го? — изумлённо переспросил я. В первый раз слышал, чтобы батя упоминал это слово — "паблик" — в своей речи. — Ты что, следишь, о чём треплются эти неудачники на своих страничках в соцсетях?!
— Требование времени! — развёл руками отец. — Я не сам, конечно, для этого есть специальные люди в администрации, но — да! Нынче, Ярик, рейтинг политика на чёртову половину складывается из вот этих, как ты их называешь, трёпов неудачников, и они, мать их за ногу, всем растрепали, до каждой бабушки в Одноклассниках донесли, какое у меня в семье выросло чудо чудесное, как я ему позволяю о простых людей ноги вытирать, а полиция это дело доблестно прикрывает!
— Да ничего я не вытирал, па, мамой клянусь! О чём речь-то вообще? Где, когда, кто свидетель?
— Да вот, на, смотри, читай, раз у тебя от пьянок да разврата память отшибло!
Он сунул мне под нос свой смартфон с открытым на нём сопливо-слёзным постом в одной из популярных соцсетей на тему того, как я, распоследнее ничтожество и мерзавец, беспардонно нарушаю правила дорожного движения, а также по-хамски отношусь к социально беззащитным группам населения. Что батюшка мой подаёт мне пример, обустраивая город для их удобства только в центре — там, где федеральные комиссии смотрят — а все остальные участки небрежно игнорирует. Мол, инвалидам и так тяжело — так ещё притесняют их без всякого повода личности, ничего из себя не представляющие, наживающиеся на народном горе и относящиеся к нему (народу) при этом без малейшего уважения. А блюстители порядка отважно отводят глаза.
