В первую очередь он привлек мое внимание лишь тем, что жутко вывел меня из себя. Иначе я бы его не заметил. Сейчас мне кажется – и со мной бы согласился любой профайлер (психолог-криминалист), – убийца специально держал лифт на этаже, пока не убедился, что пожар начался и стал расползаться. Им овладела одержимость и жажда полного контроля над совершенным преступлением, что типично для маньяков, которые тщетно пытаются достичь удовлетворения. Всё дело в контроле, который необходим серийным убийцам.

Воспользоваться лифтом было опрометчиво – особенно после того, как он устроил пожар, – так как для того, чтобы выйти из отеля, ему прошлось пройти мимо стойки администрации. Подобное безрассудство также присуще серийным убийцам. Я на его месте спустился бы по лестнице. Но я-то не серийный убийца.

В итоге подобная наглость довела его до тюрьмы. Спустя полгода, в мае 1980-го, он вновь остановился в мотеле в Нью-Джерси, где за три недели до этого замучил и убил очередную проститутку, после чего связал ее избитое и изуродованное тело и засунул под кровать. На следующее утро его обнаружила горничная. Никто из персонала мотеля не заметил убийцу и не узнал его, настолько он был непримечательным. Только услышав женский крик из его номера, сотрудники, напуганные предыдущим убийством, всё же вызвали полицию.

Так задержали «Расчленителя с Таймс-сквер» и установили его личность. Им оказался тридцатитрехлетний Ричард Фрэнсис Коттингем. Его жертву, восемнадцатилетнюю проститутку Лесли Энн О’Делл, спасли, и она оправилась настолько, что даже смогла выступить на его суде.

Ричард Коттингем, который после ареста говорил полиции, что у него проблемы с женщинами, вырос там же, в Нью-Джерси, в строгой католической семье из зажиточного среднего класса. Мать была домохозяйкой, а отец руководил страховой компанией на Манхэттене. Их сын Ричи примерно учился, подавал надежды в спорте и вообще казался паинькой. После выпуска Ричард успешно устроился оператором вычислительной машины в офис страховой компании «Голубой крест» на Среднем Манхэттене. Как и отцу, ему пришлось ездить на работу из Нью-Джерси, где Ричард жил со своей женой и тремя детьми. Но втайне от всех он вел совсем другую жизнь. У него имелось две любовницы-медсестры, которые не знали друг о друге, а также целая вереница временных подружек, излюбленных проституток, случайных знакомств, и иногда, когда одолевало желание, он их пытал, насиловал и убивал. Ричард лишил жизни по меньшей мере трех знакомых ему женщин. Однако чаще он предпочитал случайных жертв, которых подцеплял в барах или на улице. Работая в «Голубом кресте» с четырех дня до полуночи, свои невероятно жестокие убийства Коттингем совершал в перерывах между сменами, свиданиями с любовницами и поездками домой к семье в Лоди, штат Нью-Джерси.

В конечном итоге Коттингем был осужден за пять убийств. А не так давно, в 2010 году, он внезапно признал себя виновным еще в одном преступлении, совершенном сорок три года назад. Он также подозревается в других нераскрытых убийствах в Нью-Йорке и Нью-Джерси, случившихся в период с 1967 по 1980 год, число которых колеблется от тридцати до пятидесяти (см. фотографии с мест преступления Ричарда Коттингема и другие иллюстрации к книге «Сыны Каина» на www.sonsofcainserialkillers.com).

После того как Коттингем практически налетел на меня в вестибюле, я поднялся на свой этаж и за мгновение до включения пожарной сигнализации почувствовал запах гари и заметил в коридоре крохотные клубы дыма и кружащиеся хлопья пепла. Прежде чем пламя разгорелось и появился плотный тяжелый дым, в отеле началась эвакуация, и я спустился по лестнице на крытую парковку, а потом вышел на 42-ю улицу – как раз тогда, когда к главному входу подъехала пожарная машина. Я не стал стоять на холоде и смотреть, а сразу же по-английски ушел, намереваясь остановиться в другом месте и так и не узнав, что произошло.

На следующее утро, когда я явился в кинолабораторию, мой взгляд привлекли газеты, разложенные в приемной. Заголовки кричали о пожаре и обезглавленных телах. Когда я осознал, что речь идет об отеле, где был прошлым утром, то не сразу связал мужчину из лифта с тем, что произошло. Всем известный сегодня феномен серийных убийц и их преступлений был мне незнаком, поэтому пазл из придурка, сумки, полной шаров для боулинга, и расправы на верхнем этаже у меня в голове не сложился. Как и у любого другого человека в те годы. Только спустя время, когда Коттингема арестовали и я впервые увидел его фотографию в газетах, всё внезапно встало на свои места. Я сразу же узнал его. Тот самый придурок, что заставил меня ждать! Именно тогда шары для боулинга неожиданно обрели совершенно новый смысл.

Тело одной из жертв в том отеле так и не было опознано, и по сей день личность девушки остается неустановленной. По оценке судмедэксперта, она была несовершеннолетней. Но тело второй жертвы полиции спустя месяц после убийства удалось опознать. На ней были босоножки «Филипп Марко» на высоком каблуке, пошитые из натуральной кожи с эффектом потертости, и, благодаря эксклюзивности бренда, следователи смогли найти тот самый магазин, где девушка их купила: в городе Парамус, Нью-Джерси. Полиция пришла к выводу, что жертва жила в этом штате, и сосредоточилась на местных сообщениях о пропавших без вести женщинах, которые поступили незадолго до дня убийства. В конце концов рентгеновские снимки позвоночника и шрам после кесарева сечения навели их на медкарту двадцатидвухлетней Диде Гударзи из Трентона, работавшей в элитном эскорте. В 1978-м, за полтора года до убийства, с помощью кесарева сечения она родила девочку, от которой сразу же отказалась и отдала под опеку государственных служб Нью-Джерси.

После опознания Диде большим тиражом были опубликованы ее фотографии из полиции, сделанные во время арестов за проституцию. На них она выглядела действительно элегантно и вместе с тем страстно: дорогая изысканная одежда, длинные темные волосы, пухлые губы и прекрасные миндалевидные глаза. Когда Диде не вернулась домой, неравнодушные к ее судьбе люди быстро сообщили об исчезновении девушки в полицию Нью-Джерси, и внимание следователей привлекли записи медкарты.

Как сообщили СМИ, она родилась в Кувейте, ее воспитывали бабушка и дедушка, а когда ей исполнилось четырнадцать лет, отец забрал Диде в Штаты, куда ранее переехал сам. Ее жизнь в Нью-Йорке и на Лонг-Айленде нельзя назвать простой. Из старшей школы Диди отчислили, а в шестнадцать лет она сбежала из дома. В итоге Гударзи начала работать девушкой по вызову в элитном эскорте и, прежде чем осесть в Трентоне, штат Нью-Джерси, успела пожить в Нью-Йорке, Флориде, Неваде и Калифорнии.

Ее лицо, глаза и печальная кончина преследовали меня с тех пор десятилетиями. Когда Диде убили, ей было двадцать два – всего на год младше меня. Какой долгий путь, должно быть, прошла она до встречи с серийным убийцей, и меня удивляло, что это произошло всего за несколько часов до того, как судьба столкнула меня с ним же.

Я задавался вопросом, что же стало с ее головой с прекрасными глазами и длинными темными волосами, которой меня ударили. Что Коттингем с ней сделал? Как бы старательно ни обыскивали полицейские территорию отеля, а водолазы – воды текущей рядом реки Гудзон, ныряя в нее с прогнивших причалов, – пропавших голов они не нашли. Коттингем унес их с собой в какое-то тайное место, где и оставил.