Шрифт:
Закладка:
Каждая такая ночь дает ей силу. Но только ведьма решает, какова ее сила: разрушительна или самоуничтожительна. Сегодня же ноги неустанно закручивают ее в смерче, ей трудно дышать, она стягивает длинное платье, руки хватаются за кисти, книгу или хлебопечение с длительным замешиванием теста. Она обязательно бросает туда клюкву и яблоки. Сидя на каменном полу, нагая, в неестественной позе, держит холодный чан с пряным тестом между бедер. Редким случаем принц просыпается и бредет искать ее по всему комфортабельному замку. И вот он отворяет дверь на кухню и пытается разглядеть зеленый малахит ее глаз сквозь легкий дым печи. Пахнет подгоревшей корочкой и печеными яблоками.
«Идем спать. Ты не выспишься».
Она мотает головой.
«Ладно, я понял. Только не говори потом, что постоянно болеешь. Ты никогда меня не слушаешь».
Она закипает, встает в позу кошки – она хочет защитить себя. Но вспоминает, что каждый раз это заканчивается только битыми котлами. Он упрям, она уперта. Вместо того чтобы разбить все стекла и смять котлы во дворце своим криком, ведьма поднимает глаза и говорит принцу:
«Я хочу мятного чая».
Он смягчается и готовит для нее чай. Они молчат. Их тишину может нарушить только гулянка в Королевстве, ее вздохи-стоны или болтовня в приступе Радостной лихорадки.
Они выбирают иное.
Утром принц помогает ей загрузить с собой все самое необходимое. Они приняли Пакт о временном расторжении мира. Поднимается дикий ветер. Это может означать только одно – ведьма возвращается Домой.
Тот, кто понимал, глядя по сторонам, выглянул в окно. Ветер сходил с ума, деревья скрипели о помиловании.
«Она здесь. Дома. И она не в духе».
Он идет по вытоптанной им же тропе и выстраивает план, как усмирить ветер и песчаную бурю. Откуда вообще взялся песок в лесу?!
Она распахнула перед ним дверь.
«Я знаю как успокоить бурю», – выдохнул он и, расхрабрившись, ступил еще на шаг вперед, раскинув руки. К нему подлетел маленький рыжий ураган. Ветер начал стихать, а буря собрала весь свой песчаный беспорядок, подобрала юбки и гордо удалилась. Рыжие кудри снова пахли полуденным сырым лесом. Теперь их можно пустить к себе. Ведь одержимость – сила невыясненной природы. Кто знает, сколько Он выдержит? Ее энтузиазм, желание, увлеченность, какой бы ужасающей она ни была, – имеют разрушительные последствия.
Ведьма долго решала. И решила повиноваться себе и Природе. Столько метаться, чтобы отказаться в ущерб себе? Или потерять то, что смиряет ее и держит на плаву? В попытках понять, кто она, ведьма мнет не одно старое бордовое покрывало, выпивает не один чан с успокаивающими травами, меняет свою внешность по настроению. Хотя, и оно кажется прескверным. И она решается поддаться потоку, что вынесет ее на твердую землю. Но отчего рыдания душат по ночам? Нельзя решить, кем нужно дышать. Извечный вопрос во тьме: нужно или хочу?
Ведьма лихо отплясывает по ночам, а днем возвращается мыслями к Королевству. Как оно там без нее. Грустит ли? Вполне самодостаточно оно, да только сквозь дороги, километры, чувствует ведьма, как Оно смотрит и ищет глазами ЕЕ. Но его внимание рассеяно. Она столько лет знает принца, что понимает, он сумеет занять себя. И с этими мыслями почти каждую ночь она повторяет Ритуал Танцев, старается надышаться, но и здесь ей тоже мало! А принц, возможно, выстраивает вокруг Королевства Антиведьмовской лабиринт. Он дает ей больше времени на раздумья. Даже если ведьма импульсивно пожелает вернуться в Королевство, сметая все на своем пути, ей придется пройти через лабиринт. А за это время она может снова передумать. Как принц может так знать ее, но не понимать? Трон подле него пуст, холоден и желает, чтобы его оседлали. Принц тоже. А ей все мало. И Королевства, и времени, и Ритуала Танцев, и надышаться. Но ведьма Дома. Тут ей никто не указ, даже она сама. И вот к вечеру ее сознание снова мутится, внимание рассеяно для всего остального мира, но сфокусировано там, где она решает ему быть. Там, где лечат без нотаций, без ответов на незаданные вопросы.
Возвращаясь домой под сенью рассвета, ведьма впервые не может сосчитать сколько же часов Неистекаемого Времени она пробыла в Ритуалах и лечении. А по мере ее выздоровления, тот огонь, что поддерживал ее, медленно начинает становиться тенью. Его шаги все дальше, все тише. Колкий подбородок смотрит в другую сторону. На дорогу. Может, огонь требуется еще одной ведьме? Или Он чувствует, что способен поделиться этим огнем еще с кем-то. Тогда главный вопрос снова встал перед ведьмой. Кто же Он? Так сильно понимает ее. Знает, что сказать. Видит, что ей нужно. И лечит, конечно же.
«Кто же ты, милый друг? И где ты теперь?» – тихо вопрошает ведьма. Послушный ветер разносит ее шепот по миру, но не находит адресата.
Она ждет. А ответа по прежнему нет, и потому крепко-накрепко захлопывает ставни, закрывает все двери сначала на цепь, затем на чугунный замок и запечатывает их словами. Наивная ведьма, подарила возможность обмануть себя.
III
Ведьма скучает. Она бродит по дому, играет с домашними зверьками, иногда сопровождает брата, если он спросит. Теперь ее покои находятся рядом с домашними, она больше не прячется в деревянно-стеклянной комнате с мятой и книгами. Свито гнездышко в углу самой первой к выходу комнаты. Само собой, чтобы не будить остальных своими скитаниями по Дому, если таковые случаются. Раньше рядом с ней росли только кактусы, а сейчас к ее кровати склонились налитые соком листья алоэ. Это ли не знак исцеления? Невдомек ведьме, что то проклятие было лишь проекцией ее страхов и психосоматических признаков. Когда же она избавилась от тумана, начала терять связь с Ним, тем, кто уже не просто понимает, глядя по сторонам, а еще и дает советы. Началось непонятное ей восстановление, которое могло покалечить ее снова. Голова прояснилась, чего не случалось уже давно. И на смену страхам пришло нежелание одиночества. Стоило ей отказаться от мужчин, она почувствовала до ужасного горькую свободу. Оказывается, ее вдохновителями были и будут мужчины. Существа странные,
