О, я намерен.

Допив остатки виски, он поставил стакан и направился к двери.

— Увидимся утром, ясным и ранним. Наш самолет вылетает в десять, так что будь готов.

— Понял, — ответил я. Хорошо, что можно поспать в самолете — сегодня ночью спать не придется.

После того, как Тодд ушел, я достал свой телефон из спортивной сумки и заметил два пропущенных текстовых сообщения.

Габриэлла: Только что приземлилась.

Габриэлла: Я буду там через пятнадцать минут. Какой номер комнаты?

Прошла всего неделя с тех пор, как она оставила записку на моей подушке, прощаясь. Я не знал, действительно ли она вернулась ко мне, но, когда она позвонила два дня назад и сказала, что хочет увидеть меня снова, я не мог упустить свой шанс.

Я просто надеялся, что она не привяжется ко мне. Мне это было не нужно. Ее брат Мэтт Рейнольдс, бывший чемпион в супертяжелом весе и мой лучший друг, всегда пытался удержать ее от свиданий с бойцами. Если он когда-нибудь узнает, что я трахал ее за его спиной, он убьет меня. Как своему другу, он доверил мне присматривать за ней. К сожалению, я не тот, кому можно было доверить ее сердце.

Я отправил ей ответное сообщение и сообщил номер комнаты, чтобы она могла сразу подняться. У меня было достаточно времени, чтобы налить себе двойную порцию текилы, прежде чем раздался тихий стук в дверь. Когда я открыл ее, там стояла Габриэлла с легкой улыбкой на лице, одетая в облегающее темно-синее платье, ее волосы цвета полуночи падали чуть ниже плеч.

Теперь, когда она тренировалась, чтобы стать бойцом ММА, ее руки были в идеальном тонусе, а тело было твердым, как скала. Тем не менее, у нее все еще было идеальное количество изгибов, чтобы возбудить меня в одно гребаное мгновение.

— Что случилось? — Спросил я, затаскивая ее внутрь.

Поставив свою сумку на диван, она повернулась и обняла меня за шею, в ее глазах была тревога.

— Тайлер, — нерешительно начала она, тяжело вздохнув. — Как бы мне ни хотелось верить, что это может сработать, я не думаю, что мы сможем это сделать.

Она попыталась отвернуться, но я схватил ее за подбородок и потянул назад.

— Почему, что случилось? В своем письме ты изложила это так, как будто это было то, чего ты хотела.

— И я верю, — ответила она, пожимая плечами. — Но я не знаю, как я буду придерживаться своего графика. Мэтт строго относится к моим приходам и уходам, и, если я не буду делать так, как он говорит, он начнет задавать вопросы. Последнее, чего я хочу, это чтобы он злился на тебя.

Прищурившись, я отступил назад и скрестил руки на груди.

— Раньше тебя это не слишком беспокоило. Что еще у тебя на уме, Габриэлла? Это потому, что я все еще трахаюсь с другими женщинами?

Она нерешительно усмехнулась и закатила глаза.

— Нет, осел. Я знала, во что ввязываюсь, когда соглашалась на все это. Честно говоря, я думаю, что для нас обоих будет лучше, если тот уик-энд останется прекрасным воспоминанием. У меня и так сейчас слишком много проблем с парнями.

Она села на коричневый кожаный диван, и давление, под которым она находилась, проявилось в ее вздохе.

Я никогда не понимал, почему Габриэлла хотела кого-то вроде меня, когда у нее мог быть любой, кого она хотела, кто хотел быть с ней и только с ней. Я не был тем парнем. Я заботился о ней, но любовь была не тем, чего я хотел.

— Кто создает тебе проблемы? — Спросил я, садясь рядом с ней.

— Ну, давай посмотрим, — начала она, — я бы не назвала это проблемой, но Брэдли хочет снова со мной встречаться. На самом деле он едет со мной в Аспен, чтобы повидаться с Эшли. По-видимому, все стало немного сумасшедшим, когда я приехала домой из Вегаса в то роковое утро.

Брэдли был парнем, с которым она встречалась до меня. Я знал, что в конечном итоге, между нами, все изменится, и она захочет чего-то большего, чем я мог ей дать. Надеюсь, он сможет сделать это для нее. Ей нужно было что-то настоящее. Пока она не была с другим бойцом, все было бы хорошо.

— Что произошло, когда ты вернулась домой? — Спросил я.

Закрыв глаза, она откинула голову назад и положила ее на диван.

— Честно говоря, я не знаю подробностей, Эшли не рассказала мне всего. Когда я вернулась в свою квартиру, она не выходила из своей комнаты. Я позвонила Колину, чтобы он помог мне вытащить ее, но он сказал, что не может, потому что она порвала с ним. Она сказала, что совершила ошибку. После всей этой детской паники в Вегасе это действительно ее расстроило. Я думаю, что она влюблена в Райли, но слишком боится признаться в этом. — Она наконец открыла глаза и посмотрела на меня. — Колин ее безопасное место, он тот, кто не причинит ей вреда. Райли, с другой стороны, является дикой картой, тем, кто разжигает огонь глубоко внутри.

Я покачал головой.

— Тогда почему бы ей просто не связаться с Райли и не поговорить об этом? Очевидно, что они оба несчастны.

— Было бы прекрасно, но Эшли сказала мне ничего не говорить ему о ее расставании с Колином. Поверь мне, чертовски сложно хранить секрет, особенно такой огромный, от Райли. Эшли сказала, что хочет немного побыть одна. Вот почему она уехала в Аспен.

— То есть, по сути, ты не хочешь, чтобы и я что-то говорил, не так ли? — Уточнил я.

Кивнув, она посмотрела на свои сцепленные руки.

— Да, пожалуйста. Я не знаю, что произойдет между ними двумя, но я решила, что лучше держаться от этого подальше. Надеюсь, она расскажет мне, что происходит, когда я ее увижу.

— И Брэдли поедет с тобой, — заявил я.

Прикусив губу, она посмотрела на меня и снова кивнула.

— Думаю, можно сказать, что он мое безопасное место. Он держит кое-кого подальше от меня… вроде как.

Теперь, когда она тренировалась, я знал, что она была рядом со многими другими бойцами. Единственный, кого я знал, кто пытался заполучить ее, был Пакстон Эмерсон.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не Пакстон, — предупредил я. — Тебе нужно держаться от него подальше. Быть со мной, это одно, но такие парни, как он, это совершенно другая история.

Когда Габриэлла была в Вегасе, мой бой был против Пакстона. По тому, как он смотрел на нее, я понял, что что-то происходит. Тогда я сказал ему держаться от нее подальше, но, очевидно, он не понял, что я имел в виду. Похоже, мне нужно было это изменить.

Габриэлла улыбнулась и придвинулась ближе, вызывающе прикусив губу.

— О, я думаю,