Шрифт:
Закладка:
Ее дикие способности начали проявляться еще в школе. Тогда девушка думала, что сходит с ума. Выпадает из реальности. Учителя, одноклассники, родители, случайные прохожие – она видела все. Все то, что видели их глаза накануне. Чувствовала все, что чувствовали они. Это было настолько жутко, что поначалу с ней случались обмороки.
Билли никому не могла доверять, ведь все всегда было ей ведомо. Слова, чувства, мысли, действия – все было ей доступно при прикосновении. В своем родном городе она стала чудачкой, шарахающейся ото всех. Родители видели это и предложили ей услуги психиатра, но и это не помогло. Поэтому, как только ей исполнилось 18, она уехала и начала новую жизнь. Пришлось прибегнуть к небольшому шантажу. Коснувшись как-то на сеансе своего врача, девушка поняла, что, как бы это банально ни звучало, он спал со своей пациенткой. Сексуальная связь доктора с пациентом – табу. Это бы стоило ему карьеры. Билли этим и воспользовалась. В ответ на ее скромную просьбу об удалении всех данных на нее в больнице, она согласилась держать это в тайне. Вот так с проблемой психического здоровья было решено, и она уехала. Бросила этот ненавистный город. Бросила всех, кто не поддержал ее. Кто отказался от нее, когда она так нуждалась в помощи.
В тот день Билли решила, что живые не стоят ее помощи, так как они не помогли ей. И она решила для себя раз и навсегда, что будет помогать лишь тем, кто себе больше помочь не силах. Тем, кто уже никогда не заговорит. Она будет говорить за них. Она станет говорящей с мертвыми.
С профессией определилась довольно быстро. Она всегда отличалась сообразительностью, ловкостью и силой, умела за себя постоять. Поэтому, когда на ум пришло служение в полиции, Билли не раздумывая поступила в академию, с блеском ее закончила и вступила в ряды служителей закона. Раскрываемость у нее всегда была высокая, порой преступник находился в первые двое-трое суток после совершения преступления. Проклятье, принесшее ей столько страданий в прошлом, стало главным козырем в ее карьере. Она быстро продвинулась из рядов простых офицеров до лейтенанта.
И в то утро она думала, что ее день станет одним из тех многих дней в ее жизни. Простым, не сложным. Билли уже привыкла к ощущениям при касании, и поэтому никто даже не догадывался, что происходило у нее в голове на месте преступления. Хотя немного странной ее все же считали, ведь девушка никогда не касалась живых голыми руками, только мертвых. Но так как дела раскрывались очень быстро, все закрывали на это глаза.
Билли тряхнула волосами и взглянула в зеркало. Из него устало смотрела красивая рыжеволосая нимфа с изумрудными глазами, облаченная во все чёрное. Узкие джинсы подчеркивали бедра, гольф с высоким горлом очерчивал грудь и выделял талию. И незаменимая деталь её гардероба – перчатки, красивые кожаные с кружевными вставками.
– Если уж и одеваться с предосторожностью, так хотя бы со вкусом, – усмехнулась она, накинула красную кожанку, обула ботильоны и выбежала из квартиры.
***
Место преступления встретило Билли ярко-жёлтой лентой с кричащей надписью: "НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ", хмурыми лицами, яркими вспышками и несколькими зеваками, по всей видимости свидетелями преступления.
Девушка показала пропуск офицерам и шагнула за черту. Тут пахло смертью. Этот запах ни с чем не перепутаешь. И забыть уже никогда не сможешь.
– Лейтенант!
Билли обернулась. К ней спешил Декс. Роберт Декс был членом ее команды, младшим детективом. Ему недавно исполнилось 25. Как он так быстро оказался в составе оперативной группы по раскрытию убийств? Да, да. Это все Билли. Как-то раз на одном убийстве она случайно коснулась парня и увидела его изнутри. Он был хорошим, честным, трудолюбивым. В-общем, все то, что было написано в его деле, оказалось абсолютной правдой.
Билли смотрела на приближающегося к ней юношу. Кудрявые русые волосы были, как обычно, взъерошены, высокая атлетичная фигура выдавала в нем бывшего спортсмена. Мужчина был облачен в косуху и джинсы с заклепками, в ухе красовалась серебряная серьга.
– Опять с вечеринки пожаловал, – усмехнулась про себя девушка.
– Ох, лейтенант, Вы быстро прибыли!
– Все на месте?
– Фрост тут, фото делает. Судмедэксперт тоже прибыл, но пока к телу не прикасался. Ах, да… Репортеры тоже набежали. Мы их пока сдерживаем как можем. Но надо будет им что-то кинуть на закуску.
– Отлично, а кто сегодня на деле?
– Картер. Зануда, блин! Я его каждый раз предупреждаю, чтобы к телу ни-ни. А он вечно слюной брызжет. Мол, что за беспредел! И сегодня тоже.
Девушка осмотрелась. Необычное место преступник выбрал. Парк Влюбленных. Место, где никогда за всю историю города не случалось ничего плохого. Неудивительно, что столько репортеров набежало. Место, надо сказать, было весьма красивым. Аллеи из высоких дубов и каштанов, клумбы с разнообразными видами роз, через каждый метр небольшие фонтанчики с купидончиками и лавочки. И в центре парка огромный пруд в виде сердца. Посередине водоема находился островок со статуей древнегреческой богини Афродиты. К островку со всех сторон тянулись резные мостики, увешанные лентами и замочками всех размеров и цветов.
Место встреч всех влюбленных, место клятв верности, место первых поцелуев.
Билли шагнула на один из мостиков и прошла вперед. Островок в своем роде представлял еще одно произведение искусства. Он был полностью усеян розами, по кругу от статуи красовался резервуар с водой с несколькими распылителями. Посреди всего этого великолепия находилась она. Белокурая девушка. Лежала у ног богини совершенно обнаженная. Как будто принесена в жертву. Незнакомка была полностью усеяна лепестками желтых роз. Ее глаза были завязаны черной лентой. Губы зашиты. Зрелище то еще! Весьма жуткое.
– Ну и когда мне можно уже начать работать? Какого черта я вообще приперся сюда так рано? – Билли услышала раздраженный писклявый голосок за своей спиной.
– Ах, дорогой доктор Картер, я по Вам весьма скучала. Сколько мы не виделись? Месяца два? – Билли ослепительно улыбнулась и развернулась на 180 градусов.
И почти нос к носу столкнулась с судмедэкспертом.
Джерри Картер был личностью весьма специфической, но специалистом являлся отменным. У них всегда были недопонимания. Все-таки он старше, а тут она нарисовалась, молодая выскочка. Маленький, приземистый, лысоватый, слегка за 45, всегда в своем неизменном темно-коричневом вельветовом костюме-тройке, он представлял взгляду весьма забавное зрелище. Но кто она такая, чтобы критиковать? Сама в своих перчатках летом и
