«Раз овечка, два овечка…»

С каждым разом детская считалочка помогала всё меньше. «Надо бы найти для себя более действенное успокоительное, — размышляла Лив. — Желательно — безалкогольное, но тут как свезёт….»

— Уверенна, всё не так трагично, миссис Тейлор.

Женщина, которая обошла маленькую гостиную, поспешно обернулась в дверях кухни, на высокомерном лице тут же появилось выражение искренней озадаченности и невинности.

Лив могла купиться на этот трюк на заре отношений с Майлзом. Сейчас — уже нет. Простите, Кэтрин, зря стараетесь.

— Оливия, дорогая, конечно же нет! Ты и так молодец, проделала просто колоссальный труд! Конечно, могла бы и лучше, но уверена: ты старалась на все двести! — для пущей уверенности женщина подняла вверх два больших наманикюренных пальца.

За окном посигналили, что означало…

— Ох, Рейчел и Майлз приехали! Пойду встречать! — Миссис Тейлор даже подпрыгнула от радости, словно не видела своих детей как минимум пару месяцев. На деле прошёл только час. — Оливия, ставь чайник! Надеюсь, ты приготовила угощение? Эх, нужно было приехать раньше, проконтролировать…

Проводив сокрушающуюся женщину взглядом, девушка подошла к дверному косяку и несколько раз несильно ударилась о него головой. Господи, а ведь теперь из этого будет состоять её жизнь, тень родни мужа стала осязаемой! Спохватившись, Лив бросилась к окну и открыла его нараспашку — не важно, что сентябрь и, в общем — то, прохладно. Важно то, что хотя бы на короткий промежуток времени ей удастся выветрить тошнотно-приторный аромат духов матушки Майлза…

— Оливия, почему ты нам не помогаешь?!

Собственно, с чем? Проглотив вой отчаяния, девушка поплелась к двери и нахмурилась: Майлз одной рукой опирался на костыль, другой — на младшую сестру, которая придирчиво осматривалась по сторонам. Как же они, всё — таки, похожи с братом! Майлз — высокий, подтянутый мужчина, «типичный англичанин» в манере держать себя, с густой мочалкой чёрных курчавых волос. Безупречный брючный костюм-тройка — Господи, зачем и как он натянул его? — глубокого серого цвета, тонкие губы изогнуты в вежливой — но не более, улыбке, и даже гипс, в который была упакована его нога, не умалял аристократизма.

Сестра же, несмотря на то, что отцы у них разные, была его женской копией. Маленький рост компенсировался раздутым до размера дирижабля самомнением.

— Что-то не чувствуется в этом, с позволения сказать, доме, тёплый приём. И домашней атмосферы тоже нет.

Своё высказывание Рейчел сдобрила доброй порцией яда. «Раз овечка, два овечка…Три — овца» В отличие от своей матери, она никогда не притворялась, что сноха ей нравится, всячески старалась поддеть и съязвить по любому поводу…. Их неприязнь была глубоко взаимной.

— К счастью, не тебе здесь жить, Рейчел, — Лив пыталась улыбнуться, но получилось, скорее всего, так себе, — а нам и так сойдёт.

— К счастью! Но брата мне жаль — не лучшие условия для восстановления!

Стерва. А Майлз молчит, оглядывается…. Всё как всегда!

— Знаешь, что, Рейчел, не твоё…

— Ты не проверишь, как там чайник, Оливия? — миссис Тейлор натянула на лицо благодушное выражение. Вовремя вклинилась, ничего не скажешь. — Кажется, всем нужно согреться. Ах, вот оно что! Окно же открыто…

… Лив уже боялась, что этот день никогда не закончится! Сестра и мать мужа пробыли у них долгих четыре часа, и уходить явно не собирались. Спасение пришло неожиданно: отчим Майлза позвонил супруге и сообщил, что вернётся домой пораньше, а потому «его девочки» поспешили откланяться.

И вот они с мужем одни, в маленькой спальне на первом этаже, в которой не было ничего, кроме двуспальной кровати, прикроватной тумбочки, и шкафа-купе. Оливия отвернулась от окна, за которым в вечернем небе занималась гроза, и посмотрела на того, с кем прожила последние четыре года. Майлз полусидел, подоткнув подушки под спину, и читал книгу в свете настольной лампы, надев по этому случаю специальные очки. Очень милая, домашняя картина. В груди появилось щемящее чувство — тень былой страсти с привкусом нежности, и этого чувства с каждым днём становилось всё меньше. Лив понимала, что это тупик. И что если ничего не изменить, нужно найти в себе силы на то, чтобы обойти его.

И двигаться дальше.

Оттолкнувшись от подоконника, Лив подошла к кровати и скользнула под одеяло. Придвинулась к мужу и обняла его. Майлз дёрнулся так, словно только что вспомнил о её существовании.

— Прости. Я, должно быть, холодная.

— Нет, нет… не очень.

Да что это с ним? Руку она, однако, убрала. Мужчина стянул очки и отложил их вместе с книгой на прикроватную тумбочку. Щелчок — и единственный источник света погас, погрузив комнату в тот же холодный мрак, что заполнял её собственное сердце.

— Майлз, что не так?

— Я устал, — коротко бросил он и отвернулся. — Давай спать.

Вскоре он и правда засопел, в этом ему повезло больше, чем Оливии. И всё время, что она не спала, ей казалось, что о неё попросту вытерли ноги. Глядя, как черноту неба разрезают ветки грозы, она поняла, что эти отношения уже не оживит даже сам Господь.