И. Ни. Хера.

Повернулся назад, Хлоя с Джеем ворковали, разглядывая друг друга. Хорошо, хоть у него всё наладилось. Видели бы вы его сейчас! Такой взгляд, словно он смотрел на восьмое чудо света.

А ведь каких-то две недели назад этот громила стонал и жевал сопли у меня на полу, высосав очередную бутылку вискаря. Но я правда рад, что они нашли в себе силы простить и двигаться дальше. Они идеально дополняют друг друга. Благодаря Хлое Джей стал другим. В своих пьяных рассказах он упоминал свою мать и историю своей жизни. Я охренел, если честно. Ему, оказывается, через многое пришлось пройти. Но я не задавал вопросов. Просто подставлял плечо, когда ему хотелось облокотиться и слушал. Потом тащил его в туалет на себе и обратно. Зато посмотрите сейчас на него. Цветёт и пахнёт, с лысыми шарами, мать его!

— Тай, ты слышишь, как он взревел?! Господи! Выпустите меня отсюда! Я сейчас умру! — истерически прошептала Сидни.

Повернулся к ней и увидел, что она бледная как мел, её привычный золотистый оттенок кожи пропал. Она очень боялась высоты. Я сидел справа от неё, размышляя о своей жизни, пока самолёт начали готовить к взлёту.

— Си, всё хорошо. У этого самолёта турбореактивные двигатели, поэтому он так взревел. Пилоты проверяют, всё ли с ними в порядке, — пытался успокоить её.

Почему-то вспомнилась шутка, что самые мужественные люди – это айтишники. Почему? Они пишут софт для самолётов, но продолжают бесстрашно летать. Ха-ха.

Я не боялся высоты. Я её любил. В этом году наконец пошёл в лётную школу и уже совершил первый прыжок с парашютом. Полная перезагрузка, глоток свежего воздуха, свободное падение, контроль над ситуацией при абсолютной неизвестности.

Кайф.

Сидни сидела и глотала ртом воздух, вцепившись в подлокотник кресла и нервно крутя головой по сторонам.

— Какого хрена я сижу ближе к иллюминатору?! Я не хочу этого видеть! Тай, меня могут сейчас выпустить отсюда?! Я не хочу никуда лететь! — не смотря на меня, взволнованно шептала она.

— Малыш, посмотри на меня, — по привычке обратился к ней: — Всё хорошо. Ты мне веришь?

Однажды, в пятнадцать лет вырвалось подобное обращение, и с тех пор периодически так называл её.

Она со страдальческим видом посмотрела мне в глаза. Сердце замерло от её взгляда. Её карие глаза с золотистыми прожилками излучали тревогу. Ей реально страшно.

— Тай, мне нехорошо…  — прошептала она.

Вызвал стюардессу, пока мы не взлетели и стояли недалеко от взлётно-посадочной полосы.

— Я Вас слушаю, — подошла девушка с идеально зализанными волосами, ярко накрашенными глазами и красными губами.

— Вы не могли бы принести воды, девушка не хорошо себя чувствует, — обратился к ней.

— К сожалению, сейчас нет. Мы готовимся к взлёту. Как только наберём высоту, я смогу обслужить вас. Если что-то серьёзное, то я передам пилоту и мы прекратим взлёт, — заученно ответила она.

Тогда мы никогда не улетим.

— Нет, не стоит, — ответил ей, и она ушла.

Посмотрел опять на Сидни. Костяшки её пальцев побелели от той силы, с которой она вцепилась в подлокотники кресла.

— Малыш, давай дышать вместе со мной. Вдох-выдох, — начал я тихим, но уверенным голосом, — Давай, глубокий вдох и медленный выдох всем телом.

Она судорожно всхлипывала, нихрена не слушая меня и не смотря в мою сторону. Уставилась куда-то вперёд невидящим взором.

— Тай, мы упадём! Клянусь, я прям чувствую, как уже падаю!

— Малыш, мы ещё на земле стоим, — улыбнулся ей и продолжил: — мы даже с места ещё не сдвинулись. Пилоты проверяют двигатели и разные датчики в кабине, стюардессы проверяют у всех ремни безопасности, все выполняют рутинную работу. Они делают это каждый день. Для них это обычная работа.

Сидни покосилась на меня, распахнув глаза.

— А если пилот не выспался?! Господи! А если он уснёт, когда мы взлетим?! Мы же упадём с огромной высоты!

Господи, иногда с ней очень сложно.

— Си, когда мы взлетим он включит автопилот. Даже если он не выспался, там есть второй пилот, который проследит, чтобы мы не упали, — продолжал я спокойным, гипнотизирующим тоном.

В этот момент рёв двигателей усилился.

— Господи боже! — почти простонала она.

— Малыш, дыши. Вдох-выдох. Я рядом с тобой, — положил свою ладонь поверх её. Она была холодная, как лёд.

— Тай, я не могу! Мне дышать нечем, — услышал панику в её голосе.

Дело дрянь.

Отцепил её руку от подлокотника и, подняв его, аккуратно прижал дрожащую Сидни к себе.

— Малыш, вдох-выдох. Давай вместе со мной, — тихо говорил, поглаживая её ледяную ладонь, сжатую в кулак, второй рукой обнимал за талию и прижимал к себе.

Как же приятно прикасаться к ней. Но она не моя. Она теперь встречалась с Дэймоном, мать его.

— Делай глубокий вдох, — мягко командовал, пытаясь достучаться до неё. Она постаралась вдохнуть. — Умница моя, а теперь медленный выдох. Выдыхай всем телом, чтобы расслабиться.

Почувствовал, что она старается, но напряжена как струна. Медленно поглаживал её талию, стараясь хоть как-то передать ей своё спокойствие.

Самолёт тронулся и начал, ускоряясь, нестись по взлётно-посадочной полосе. Нас вжало в кресла.

— Малыш, дыши со мной, не останавливайся. Наполняй лёгкие кислородом и выдыхай, расслабляясь. Умница, теперь ещё раз.

Слегка наклонился, чтобы увидеть её лицо. Она сидела, закрыв глаза, и старалась выполнять мои команды.

Такая красивая…

— Тай, не молчи, — прошептала она, когда самолёт оторвался от земли.

— Давай ещё раз. Вдох, который наполняет тебя и медленный-медленный выдох. Представь, что, выдыхая, ты сдуваешься как воздушный шарик. Ты расслаблена и тебе ничто не угрожает. Я рядом с тобой. Всё хорошо.

От неё всегда так вкусно пахло. Она любила цветочные и цитрусовые ароматы. Неосознанно сам сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом.

— Что это за звук?! Мы падаем?! — снова паника в голосе.

Улыбнулся на её реакцию.

— Нет, малыш. Мы убрали шасси и продолжаем взлетать. Дыши, не останавливайся.

— Ты тоже не останавливайся, говори. Твой голос меня успокаивает, — призналась она.

Я бы хотел не останавливаться… Только в другом.

— Чувствуешь, как размеренно бьётся моё сердце? — спросил у неё, и она кивнула, тогда я продолжил:

— Вот постарайся подстроиться, и дышать также спокойно и размеренно. Под стук