Спустя вечность, а может быть и мгновение, Захар вдохнул и открыл глаза. Он лежал на мраморном полу огромнейшего помещения, размерами со стадион. Гигантские резные колонны уходили вверх на непостижимую высоту, а вдоль стен размещались громаднейшие исполины искусно созданных статуй людей и не очень. Не поле. И пчёл нет. Уже хорошо. Руки сами легли на живот, убедиться, что он цел.

– Надо же, целый… И вроде не помер…

– Помер-помер, не сомневайся, – раздался рядом мужской голос, – понравилось умирать?

– Издеваешься?! Да меня живьём жрали! Твоих рук дело?!

Захар поднялся, рассматривая мужика перед собой. Очень маленького роста, метра полтора, зато очень широкий и плотный. Ширине плеч можно было только позавидовать, а под чёрной рясой угадывались огромные бугры мышц. Мясистый нос, маленькие внимательные глазки под кустистыми бровями, ухоженная густая борода с проседью, украшенная косичками и вплетёнными в них лентами, на голове скуфья.

– Ты, блин, кто? – удивлённо спросил Захар, всё ещё поглаживая живот.

– Я, блин, Привратник.

– Круто, а это вот? – он развёл руками.

Привратник внимательно посмотрел Захару прямо в глаза, пожевал нижнюю губу.

– Христианин. Православный. Сложно с тобой будет. В общем, это зал богов! Сюда попадают все умершие под Цемфеладой.

– Цем… Чего?

– Так называется наше солнце. Раньше его считали божеством, потому оно имеет собственное имя.

– А теперь?

– Теперь нам доподлинно известно, что это звезда, в недрах которой протекают термоядерные реакции.

– Понятно. Грамотные. А если не под солнцем умер, ночью, например?

– Какая разница? Цемфелада ведь никуда не делась. Просто планета другой стороной повёрнута.

– Логично. Ты меня сюда принёс?

– Ты глухой? Или тупой?

– Слышь, ты, хрен в тюбетейке! Я не посмотр…

– Скуфья. Ударение на последний слог. И не хами мне, а то я тебя Жору в аренду сдам.

– Что ещё за Жора?

Привратник развернул Захара, указав на одну из статуй.

– Видишь вон ту жирную тушу с мордой кабана? Жор. Божество. Наимерзейший тип. Очень жадный, жестокий рабовладелец и извращенец.

– Божество? Вы что, язычники?

– Почему?

– Ну как почему. Если вы во всяких Жориков верите и человекосвиней, вы язычники.

Привратник пригладил бороду и медленно пошёл в сторону огромных врат, перед которыми находилось какое-то круглое сооружение.

– Понимаю, тебе это сложно понять. Просто прими как данность – этот мир был создан таким. Всё, точка. И вот эти вот ребята, они в какой-то мере правители этого мира. Каждый из них – божество, со всеми полагающимися атрибутами. А Бог, он один и он повыше этих будет, но они обладают собственной волей и свой путь избрали сами. Понимаешь?

– Не очень.

– Ладно, представь себе муравейник. Над ним, например, стоит два человека. Если на выходе сто муравьёв похлопают первому лапками, он даст им вкусного большого жука, которого они неделю есть будут. Ну а если на выходе второму не похлопают лапками сто муравьёв, он наступит на муравейник. Но и муравьи, и эти два человека однажды предстанут перед Создателем. Так яснее?

– Мы, это муравьи?

– Да, вы муравьи.

– А ты?

– Я, Привратник.

– Ты круче божеств? Можешь им навалять?

– Хм… В твоём мире ангелы много кому из плохих людей наваляли? Вот и мне нельзя вмешиваться.

Захар остановился.

– В твоём мире. Ты уже второй раз это говоришь. Что значит, «в твоём мире»?

– То и значит. В твоём прошлом мире. Теперь твой мир – этот.

Может быть, случай с пчелой был галлюцинацией? Обкололи какой-то дрянью, а теперь прикалываются над доверчивым глупцом.

– Так. Где здесь выход?

Привратник указал на круглое сооружение, похожее на уложенные друг на друга блины из камня и металла. Потоптавшись по самому маленькому блину, диаметром метров так в пятнадцать и не найдя никакого выхода, Захар со злобой посмотрел на коротышку.

– Прикалываешься? Думаешь, это смешно? Выпусти меня немедленно!

– Не могу. Ты умер. Или уже забыл ту милую пчёлку?

– Милую?! Эта полосатая бочка-убийца с кинжалом в заднице, по-твоему милая?

– По-моему, да. Очень красивая пчёлка. Ты не должен на неё обижаться. Она увидела много мяса на существе первого уровня и приняла единственно верное для дикого насекомого решение.

– А это вообще нормально, что пчёлы едят мясо? Это же не волки!

– Почему нет? Личинки, пока развиваются, те мёд едят, а взрослые особи питаются вообще всем доступным.

– Это ненормально.

– Согласен. Но! Пчёлы – залог существования биосферы этого мира и должны выживать в любых условиях.

– Что за уровни ты там упоминал?

– Наконец-то, думал не спросишь. Во время боя с пчелой ничего странного не заметил?

– Заметил. Думал, показалось. Что-то вроде элементов компьютерной игры перед глазами было…

– И сейчас бы было, но твоё сознание к этому ещё не готово. Ничего, скоро привыкнешь.

– Вы мне что-то в голову имплантировали?

Привратник покачался на носках, раздумывая и сделал круговое движение кистью. Тело Захара поплыло, начало меняться и через несколько секунд приняло новую форму.

– Что? Кактус?! Ты что со мной сделал!

– Пойми, ты умер. Здесь абсолютно без разницы как ты выглядишь. Ты выглядел человеком просто потому, что только так себя сам и осознаёшь.

– Ну да, а ты коротышка потому, что тебе так больше нравится?

– Я гном.

Кактус потряс «головой»:

– Это выдуманная раса.

– Как и люди. Или ты на самом деле считаешь, что обезьяна, вместо того чтобы круглый год бесплатно набивать желудок вкусными фруктами, встала на две ноги, лишившись возможности прятаться на деревьях, сбросила хвост и шерсть, взяла в руки лопату и ну давай в полях вкалывать?

– Я всё ещё кактус!

Привратник повторил движение кистью, и Захар снова стал человеком.