Шрифт:
Закладка:
Конечно, мало кто сомневается в том, что Америка пребывает в кризисе, хотя по поводу его причин и следствий имеются разногласия и ведутся жаркие споры. Одни обвиняют во всем расистов, сторонников превосходства белой расы и прочих «негодяев», голосовавших за Трампа. Другие винят антифа, глубинное государство и «либертарианцев». Подлинно параноидальные маргиналы воображают, будто агенты коммунистического Китая проникли в американское правительство на всех уровнях – или, напротив, усматривают незримую длань Владимира Путина, дергающего за ниточки своей марионетки Трампа. Между тем более глубокие причины раздора остаются за пределами осознания.
Действительно, существуют «скрытые силы», подводящие Америку к грани гражданской войны и побуждающие даже пересечь эту грань. Но дело отнюдь не в заговорах, спланированных теневыми местными группировками или иностранными агентами. Объяснение одновременно и проще, и сложнее: проще потому, что нет нужды громоздить теоретические конструкции, которые «соединяют точки» и приписывают зловещие мотивы тем или иным акторам. В реальности информация, необходимая для понимания нашего затруднительного положения, находится в открытом доступе и не подлежит сомнению.
Большая часть того, что требуется знать, не имеет ничего общего с умышлениями злодеев или коррумпированных личностей. Стоит обратиться к публикуемым и доступным большим данным (заработная плата, налоги, валовой внутренний продукт) и к результатам социологических опросов, проводимых государственными учреждениями и такими службами, как фонд Гэллапа. Эти данные используются в статистическом анализе, на них ссылаются социологи, публикуя статьи в академических журналах. Тут-то и кроется причина, по которой объяснение, предлагаемое данной книгой, не только проще, но и сложнее: чтобы во всем разобраться, придется, не слишком углубляясь в теорию, применять науку о сложности, которая позволяет правильно истолковывать данные.
Эксперты и политики любят вспоминать об «уроках истории». Но беда в том, что исторические записи обильны и каждый эксперт легко отыщет в них примеры, подкрепляющие ту позицию политических дебатов, которую он сам предпочитает. Ясно, что делать выводы из таких «выборочных» примеров, – способ далеко не лучший.
Клиодинамика действует иначе. Она использует методы науки о данных, рассматривает исторические факты, собранные поколениями историков, как большие данные. Она использует математические модели, чтобы проследить многоуровневые взаимодействия между различными «движущимися частями» сложных социальных систем, которыми являются наши общества. А самое главное – то, что клиодинамика применяет научный метод, в котором альтернативные теории подвергаются эмпирической проверке с помощью данных.
Так что, собственно, клиодинамика говорит нам о нынешнем беспокойном времени? Оказывается, с тех пор, как возникли первые сложные общества, организованные в государства – это случилось приблизительно пять тысяч лет назад, – все они, какими бы успешными ни были, в конце концов неизбежно сталкивались с проблемами. Все сложные общества проходят через циклы внутреннего мира и гармонии, которые регулярно чередуются со вспышками внутреннего насилия и раздора.
Моя книга представляет собой попытку объяснить, как безличные социальные силы толкают общества к обрыву и дальше. Я буду обращаться за примерами к истории человечества, но главная моя цель состоит в том, чтобы показать, как мы дошли до нынешней эпохи разногласий, а Соединенные Штаты Америки послужат мне эмпирическим материалом. Поскольку сегодняшний кризис имеет глубокие исторические корни, нам предстоит отправиться в прошлое, в эпоху «Нового курса»[1], когда неписаный общественный договор стал частью американской политической культуры. Этот неформальный и подразумеваемый договор уравновешивал интересы работников, бизнеса и государства, подобно более формальным и явным трехсторонним соглашениям в Скандинавских странах. Для двух поколений людей этот негласный договор обеспечил беспрецедентный рост общего благосостояния в Америке. В то же время «Великое сжатие»[2] резко обрушило экономическое неравенство. Многие люди при этом остались в стороне – в частности, чернокожие американцы, – и об их ощущениях я расскажу подробнее. Однако в целом около пятидесяти лет в Америке интересы рабочих и собственников сохранялись в равновесии, так что совокупное неравенство доходов было удивительно низким.
Этот общественный договор начал разрушаться в конце 1970-х годов. Вследствие этого средняя заработная плата рабочих, которая ранее увеличивалась по мере общего экономического роста, стала отставать. Хуже того, реальная заработная плата оставалась на прежнем уровне, а временами даже снижалась. В итоге наблюдается изрядное снижение качества жизни у большей части американского населения. Наиболее яркой тенденцией стала стагнация и даже снижение средней продолжительности жизни (начавшееся задолго до пандемии COVID-19). А элита, пока заработная плата и доходы рабочих стагнировали, пожинала плоды экономического роста. Появился своего рода извращенный «насос богатства», отнимающий доходы у бедных и перенаправляющий их богатым. «Великое сжатие» обратилось вспять. Последние сорок лет во многом схожи в этом отношении с ситуацией в Соединенных Штатах Америки между 1870 и 1900 годами. Если послевоенный период был настоящим золотым веком всеобщего процветания, то после 1980 года мы и вправду вступили во «второй позолоченный век».
Как предсказывает наша модель, дополнительное богатство, перетекающее к элите (к пресловутому «1 проценту», а еще больше – к верхнему слою в 0,01 процента), в конечном счете начинает создавать проблемы для самих богачей (и власть имущих). Социальная пирамида шатается: слишком много появилось «элитных претендентов», конкурирующих за фиксированное количество постов в высших эшелонах политики и бизнеса. В нашей модели такие условия характеризуются как перепроизводство элиты. Наряду с обнищанием масс перепроизводство элиты и внутриэлитные конфликты, которыми оно чревато, постепенно ослабляют гражданскую сплоченность и чувство общенационального сотрудничества, без которого государства быстро гниют изнутри. Растущая социальная неустойчивость проявилась в падении уровня доверия к государственным институтам и в деградации социальных норм, регулирующих общественное восприятие и функционирование демократических институтов.
Это, конечно, голая схема. Основная часть книги раскроет эти идеи, свяжет их со статистикой ключевых экономических и социальных показателей и проследит некоторые архетипические человеческие истории жертв указанных социальных сил. Хотя мое внимание сосредоточено прежде всего на Америке и американцах, в книге предпринимаются и «рейды» в другие части мира и в предыдущие исторические эпохи. Опять-таки нынешний американский кризис нельзя считать беспрецедентным; тем самым мы в состоянии извлечь уроки из нашего прошлого.
В конечном счете центральный вопрос книги – это вопрос социальной власти. Кто нами правит? Как правящие элиты сохраняют свое господствующее положение в обществе? Кто бросает вызов статус-кво и какова роль перепроизводства элиты в выдвижении таких претендентов? Почему правящие классы, в прошлом и сегодня, порой внезапно теряют власть и низвергаются? Давайте
