наоборот, совсем не боятся тех, кто меньше и слабее их. Это также верно и для людей – те склонны быть покорными и осторожными с более крупными и сильными противниками, а на слабых смотреть свысока. Макура и Мофу раньше оценивали противников схожим образом. «Будь женщины в среднем выше мужчин сантиметров на десять, все сложилось бы совсем по-другому!» – часто говорили они, смеясь.

Наблюдая за тем, как мужчина медленно приближается к ней, Мофу думает, что он поступает глупо и неосмотрительно, недооценивая ее из-за внешнего вида. Бросив один край простыни Макуре, она старается предугадать, как мужчина будет действовать дальше – пнет ее ногой или, может, толкнет в грудь?

Дальше все идет как по маслу. Держась за противоположные края простыни, женщины медленно подходят к мужчине. Расправив простыню, накидывают ее противнику на голову, стараясь обездвижить его, обмотав все его тело выше пояса.

Мужчина не может пошевелиться. Женщины быстро обмениваются краями простыни: одна из них выпускает край, который тут же перехватывает другая, ловко оборачивая ткань вокруг противника; со стороны процесс чем-то напоминает пеленание при мумификации.

Когда они заканчивают, мужчина наконец теряет равновесие и падает на пол. Он кричит и пытается освободиться, но Мофу не составляет труда утихомирить его. Обернув вокруг его шеи банное полотенце, девушки дружно тянут за его края, пока не раздается характерный хруст от перелома шейных позвонков.

– Спасибо принципу рычага[5]! – торжественно произносит Мофу. Принцип рычага, словно магия, одним махом устраняет разницу в размере и физической силе противников.

Подняв бездыханное тело мужчины, девушки кладут его в тележку с бельем, предварительно укрепив ее дно, чтобы оно не сломалось под тяжестью необычного груза. Тело укрывают бельем, тщательно пряча его от любопытных взглядов возможных свидетелей. Затем приступают к уборке комнаты, чтобы избавиться от любых улик, когда Макура вдруг указывает на стену:

– Глянь, Ёмопи[6]!

На плоском экране телевизора, вмонтированного в стену, транслируются местные новости. Человек с микрофоном берет интервью у мужчины в строгом костюме. Мужчина пятидесяти лет на вид с бесстрашным лицом и прямой спиной выглядит солидно и одновременно молодо.

– Ёмоги[7]Санэацу что, опять подался в политику?

– Кажется, это разведывательное бюро. Что-то вроде японской версии ЦРУ. В парламенте он был большой шишкой. Но после той аварии ушел из политики.

Мофу сразу понимает, о чем говорит напарница. Три года назад автомобиль, мчавшийся по шоссе в Токио, неожиданно выехал на тротуар и сбил шедших по нему мать с ребенком. Водитель автомобиля был пьян, а пострадавшими оказались жена и сын господина Ёмоги – известного члена парламента, – поэтому авария вызвала большой резонанс.

В интервью Ёмоги спрашивают о покушениях на его жизнь, спланированных или предпринятых в то время, пока тот еще работал политиком.

– Мне нечего вам рассказать, – усмехается Ёмоги. – Но, целься вы в меня с такого расстояния, я ничего не смог бы поделать.

– А мне он всегда нравился. Говорит все, что думает, – замечает Макура. – Например, о сокращении числа членов парламента…

– Согласна. Раз уж частные компании должны увольнять сотрудников, то и правительству стоит уменьшить число политиков. Сократить расходы.

Сразу же после своего избрания Ёмоги Санэацу стал призывать к сокращению числа действующих членов парламента. К тому же, по его мнению, пожилым политикам вообще следовало бы добровольно уйти на пенсию, а это неизбежно приводило к ожесточенным спорам.

– Ёмопи верно сказал: силы, память и рассудительность – все это теряется с возрастом. Даже лучшие из нас неизбежно состарятся. Старикам даже машину водить становится сложнее, так что политикам стоит быть как можно моложе.

– Но только не слишком молодыми!

– Ну а кому бы ты доверила страну? Пятидесятилетнему Оде Нобунаге[8] или ему же, но восьмидесятилетнему?

Мофу некоторое время раздумывает над ответом на этот вопрос.

Не дождавшись ответа, Макура продолжает:

– Молодой Ода Нобунага выглядит слишком уж устрашающе. Я бы предпочла встретить его, когда он стал старше, мягче и милее.

Мофу вдруг стало жаль Оду Нобунагу. Спустя сотни лет после его смерти люди, которые никогда его не встречали, открыто называют его «устрашающим».

– Поэтому, Ёмопи, ты им и не нравишься. Любой, кто выступает за сокращение числа политиков, – их злейший враг!

– Ну конечно. Люди у власти готовы абсолютно на все, чтобы этой самой власти не лишиться.

– Может, именно поэтому он ушел из политики и стал начальником разведки? Чтобы попытаться изменить систему с другой стороны?

– Изменить? Систему?

– Ему-то точно хватит на это мужества! Его только избрали в парламент, а он уже ловил плохих парней в поезде.

Пятнадцать лет назад мужчина, вооруженный ножом, совершил нападение на пассажиров скоростного поезда, отправившегося из Синдзюку. Пострадали или получили ранения более десяти человек, а Санэацу Ёмоги стал свидетелем этого инцидента. На тот момент ему было около сорока. Сам он был ранен так серьезно, что его позже пришлось госпитализировать, но перед этим ему все же удалось обезвредить преступника.

– Есть версия, что авария, случившаяся три года назад, та самая, с нетрезвым водителем, на самом деле была покушением на Ёмопи, а не на его семью, – говорит Макура, не сводя глаз с экрана.

– Хочешь сказать, это не было несчастным случаем? – уточняет Мофу.

– Не удивлюсь, если это так.

Мофу вспомнился один из сэмпаев[9]из спортивного клуба в старшей школе. Старшеклассник подверг сомнению некоторые методы, практикуемые тренером, и пытался принять меры, чтобы сделать клуб лучше и позаботиться о здоровье своих товарищей, но был вынужден покинуть клуб, столкнувшись с враждебностью и сопротивлением других его участников.

– Любой, кто пытается изменить статус-кво, становится помехой.

– Действительно, – соглашается Мофу, глядя на Ёмоги на экране телевизора. – Держись[10], Ёмопи!

Закончив с уборкой, Макура и Мофу покидают комнату.

Божья коровка. Номер 2010

– Повезло! Дочь даже на расстоянии помнит, когда у отца день рождения.

Описанный Марией мужчина кажется идеальным начальником. Надежный и терпимый к ошибкам подчиненных, готовый принять их с пониманием.

– Он давно не виделся с дочерью, верно? – Нанао[11] спрашивает первое, что пришло ему в голову. Болтать не хотелось, но дальше молчать было невыносимо. – Она же где-то в Европе… – он не запомнил, в какой именно стране она находилась, поэтому использует общее название региона.

– Да, точно, Европа.

– Кажется, обучение живописи в Европе?

– Верно, обучение по обмену.

Цель находится на верхнем этаже отеля «Винтон Палас», в номере 2010. Нанао приехал сюда в качестве курьера, взявшись за работу, которую для него, как обычно, отыскала Мария.

– Войти в номер и передать посылку. На этом всё. Проще простого, – объяснила она Нанао, закончив с описанием задания и перейдя к устройству отеля: – Двадцать этажей и подземный паркинг. На первом этаже зона отдыха в лобби отеля, на втором – три ресторана с японской, китайской и европейской кухней. В здании всего четыре лифта. Банкетные залы на третьем этаже. На каждом