Я посмеялась и ответила:

– Конечно, нет. У нас нет разделения, на «ты» и «вы», поэтому я путаюсь…

– Что ж, тогда я тебе объясню. Мы обращаемся на «вы», когда хотим проявить уважение к малознакомому человеку, но когда мы становимся близки, переходим на «ты», – объяснил он с загадочным видом.

– А мы уже близки? – выпалила я, не подумав.

– Думаю, мы уже более близки, чем полчаса назад, – он подмигнул мне.

– Да… Так кем ты работаешь? – не уверена, что меня интересовал именно этот вопрос, ведь сейчас я была больше сосредоточена на его взъерошенных волосах. Так, Ханна, держи себя в руках!

– Ди-джеем в клубе, – устало пробормотал он.

– Ооо… неожиданно! Наверное, это очень интересно? – поинтересовалась я, когда наконец-то смогла оторвать взгляд от его макушки.

– Скорее, очень утомительно, – Макс снова как будто отстранился и посмотрел вдаль.

– Если тебе не нравится твоя работа, то почему ты работаешь там? – недоумевала я. Хотя не мне судить, сама то вообще не знаю чем в жизни заняться.

– Ханна, это очень долгая и скучная история, – серьезно ответил он.

– Ну, раз уж сегодня я твой единственный слушатель… – похоже он что-то хотел резко сказать, повернувшись ко мне, но в итоге зацепил мою коленку своей огромной ладошкой и, к счастью, не стал убирать руку… К счастью?

– Похоже, ты совсем замерзла… – он нежно провел длинными пальцами по моей ноге, от чего на коже выступили мурашки, а потом обеспокоено посмотрел на мое лицо.

– Может совсем немного… – если честно до этого момента я совсем не осознавала насколько замерзла.

Макс поднялся и начал снимать толстовку. Под ней была черная футболка, которая тесно обтягивала его бицепс и отлично смотрелась с синими приталенными шортами почти до колен. На внутренней стороне левой руки у него красовалась татуировка в виде сердца внутри черепа и надпись, которую я не смогла разобрать.

– Вставай, – скомандовал он.

Я повиновалась ему, и он осторожно накинул на меня свою огромную толстовку. Я засунула руки в рукава, а он застегнул молнию и сказал:

– Она очень подходит под твои темные волосы, прям как мне. Только у тебя глаза голубые…

– Спасибо за заботу, – мы снова уселись на лавочку и, мне показалось, или он действительно сел ближе ко мне, чем в прошлый раз.

– Расскажи о себе. Как ты оказалась в нашем городе? Или, наоборот, как очутилась в Нью-Йорке? Кстати, я не сразу заметил твой акцент. Он довольно слабый, – в его голосе я услышала неподдельный интерес.

– Что ж, 20 лет назад моя мама поступила в летнюю школу по обучению английского языка в Нью-Йорке. Там она, собственно, и познакомилась с моим отцом. Он был одним из тех местных жителей, с которыми ученики практиковались в разговорной речи. Для него это была небольшая подработка на лето. Но очень скоро… они поженились. И потом появилась я, – решила не вносить в рассказ факты, которые узнала недавно.

– То есть всю свою жизнь ты живешь в Нью-Йорке?

– Да. Но моя мама родом отсюда, и раз в несколько лет мы приезжаем сюда, чтобы повидаться с бабулей. Правда в этот раз я приехала одна, – лгать оказывается неприятно даже чужим людям.

– Что ж, мне повезло. Не часто у нас тут гости из Нью-Йорка, – Макс улыбнулся своей очень теплой улыбкой.

– А что насчет тебя? Может, расскажешь свою историю? Почему работаешь ди-джеем? – мне, правда, было интересно узнать, почему он так отреагировал в прошлый раз.

– Ты очень упрямая девушка. Тебе уже говорили об этом? – его выражение лица снова стало серьезным.

– Я не думаю, что твоя история так ужасна… – тихо промолвила я.

– Она не ужасна. Ладно, давай прогуляемся, – мы встали, он взял мой пакет и свой рюкзак. – Мне нравится работать ди-джеем. Точнее нравилось… с 18 лет я начал писать музыку и играть ее на вечеринках у друзей. Отец говорил, что это лишь увлечение и мне пора заняться чем-то серьезным. Поэтому я пошел работать в клуб, чтобы доказать, что я могу зарабатывать этим деньги. Но в клубе все оказалось по-другому. Здесь нет путей для развития, не в нашем городе. Долгое время мы с друзьями работали над собственным лейблом, но, к сожалению, финансирования не хватало… и сейчас наш проект, скорее всего, закроется. Мне хотелось бы уволиться с клуба и заниматься собственным делом – лейблом. Но пока я не до конца понимаю, как это все организовать в нашей стране, чтобы это умело успех. И уволиться не могу, так как сразу же отец накинется со своим «я же говорил», ведь он же у нас успешный бизнесмен.

За время рассказа мы успели обойти парк дважды, и я видела, как хмурятся его брови, когда он делится этими мыслями:

– А ты уверен, что отцу нужно что-либо доказывать?

Мы остановились, и он просто ответил:

– Знаешь, я пока не нашел ответ на этот вопрос, – мне нравилось, что Макс отвечал честно и ничего не выдумывал.

На улице практически полностью вышло солнце, на что мой таинственный незнакомец предложил:

– Можно я проведу тебя домой? Вдруг твоя бабуля будет переживать…

– Да… это тут в трех минутах… – стало даже как-то грустно, что я больше никогда его не увижу.

До дома мы дошли молча. Возле подъезда он дал понять, что собирается провести до двери. Поэтому мы вошли в подъезд. И здесь, откуда не возьмись, раздался оглушающий звук. Я увидела кулак, который несется мне навстречу. Сильные руки осторожно, но быстро схватили меня за талию и поставили в стороне от себя. Макс быстро среагировал и заломал руки незнакомцу. Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего. Мы же не в Детройте в конце то концов!