Сегодня у него была тренировка на льду «Звезд страны», в группе Панкратовой Тамары Львовны. Обычно он не менял лёд, но сегодня на Ушаковском льду отсутствовал сам главный тренер, и присутствие Тимура там было бессмысленно. Так что сегодня его оппонентом по льду был Дима, который тоже не поехал на Ушаковские сборы.

Со стороной Тимур угадал, потому что его брат ехал туда же. А помимо матери за бортиком прояснялся незнакомый силуэт. Высокий коренастый мужчина с… бумагой в руках? С планшетом. Это Тимур рассмотрел уже когда подъехал и оперся о бортик.

— Андрей Станиславович, регистрирующий заявки на Олимпийскую сборную. Ответьте на вопросы, мне нужно срочно отъехать.

То есть, они ещё и кататься одни будут. Класс, с таким успехом Тимур мог сегодня кататься на родном льду. А мать тем временем упорхнула, явно спеша. Ладно, вопросы так вопросы.

— Итак, здравствуйте. Вопросы исключительно официального характера, — мужчина уткнулся в свой планшет, что-то нажимая стилусом, — Тимур Андреевич, уточните вопрос по поводу вашего тренерского штаба и принадлежности к группе.

О, этот вопрос он встречал на своем пути за последние годы очень много. А все из-за вспыльчивости. Его собственной, причём. На Чемпионате Мира в свой постолимпийский сезон он узнал одну вещь, которая разбила его представление о тренерском штабе Ушакова*. Потом смена тренера в окно, целый сезон без единого контакта с Денисом Руслановичем. Два серебра, куча падений. И вот, принимается решение, которое помогло ему отобраться на Олимпиаду.

— Через запятую: Тренерский штаб Ушакова, подразделение «Звезды Страны». Тренерский состав: Денис Русланович Ушаков, Тамара Львовна Панкратова, Роман Константинович Фролов.

Мудреная схема, которая позволила ему числиться и там, и там.

— Отлично, — мужчина кивнул, — Дмитрий Андреевич, по вашим данным титулов…

<center>***</center>

— Папа!

Под вечер было совсем туго. У Тимура дико болела нога, он практически не мог наступать на неё. Четверные прыжки никак не шли, тройные с огромным трудом. Это было плохим знаком, потому что восстанавливать все надо было в кратчайшие сроки. Дима уже ушел со льда, но у него все отлично получалось. Не удивительно, на эмоциях от встречи с Дашей он мог вытворить даже самые безумные вещи. Например, секвенцию из двух четверных акселей. Чуть не убился, безусловно, но его здорово успокоило. Да, не очень красиво получилось у них… А он все ещё любит. Тимур это видит, но никогда не скажет брату, что это заметно. Несмотря на то, что у них сейчас неплохие отношения.

— Тише, папа занят, — тихий голос шипит на кричащий и звонкий.

— Да не то что бы занят, — Тимур подъезжает к бортику на одной ноге, лишь иногда отталкиваясь ей ото льда. Боль безумная, никому бы не пожелал испытывать подобного.

— Папа! — на него смотрели огромные голубые глаза, расположенные прямо над красными щеками. Конечно, мороз на улице, а они даже не на машине… От катка Ушакова ехать прилично до «Звезд Страны».

Второй дитеныш слов не издавал, просто выпрыгнул вперёд сестры и замахал руками в варежках. Кругляши разодетые, не иначе. Тимур не смог сдержать улыбки, поднимая взгляд на третьего гостя.

Ева.

Она улыбнулась ему в ответ, чуть подбирая к себе девчонку с забавными короткими светлыми косичками.

— Заканчиваю, — принял решение Тимур, понимая, что ждут только его. Но, судьба сегодня не любила легких путей.

— Папа, — девчонка вновь обратилась к нему, — А покажи четверной…

— Сонь, — Ева тут же погладила её по голове, — папе нельзя четверные. Папа восстанавливается, ты же знаешь.

— Пожалуйста, — и огромные голубые глаза. Ну и как тут отказать?!

Тимур улыбнулся, указывая Еве рукой на место у бортика, где бортика как такового-то и не было. Нужно же детям как-то смотреть. Главное не упасть, а то эти маленькие фигуристы подумают ещё, что падать классно.

Девочка активно подпрыгивала на месте, пока Тимур брал разгон и слегка подразминал ноги снова. Мальчик же стоял спокойно, облокачиваясь на ногу матери.

Можно было прыгнуть и тройной. Дети не особо-то умели различать эти прыжки сейчас, они сами прыгали разве что перекидной. С переменным успехом. Но почему-то принципиально было сделать четверной. Такой уж Тимур, ничего не поделаешь.

Ева волновалась, но под руку не лезла. Знает, что будет хуже, если начать наговаривать и что-то ему говорить.

Разгон. Вдох. Выдох.

Четверной тулуп.

Ногу свело на втором повороте. Он силой сжался, не давая раскрыться группировке, и едва не улетел в степ-аут. Но удержался, абсолютно не понимая, как у него это получилось.

— Ва-а-ау! — девчонка с огромными глазами смотрела на улыбающегося отца. Для неё это было что-то невероятное, что-то очень волшебное. Нереальное.

— Хочу быть как папа, — невнятно сказал мальчик, а Ева на это мягко улыбнулась, поглаживая его по голове.

— Обязательно будешь.

Тимур остался доволен произведенным эффектом. И даже болящая нога не омрачила момента, потому что на него смотрели две пары голубых восторженных глаз его детей. Будущих Чемпионов. В семье Панкратовых по-другому и не бывает! * — события предыдущей части цикла

Часть 3

— Что ты тут делаешь?

Одинокий утренний лёд. Сборы от команды Ушакова.

Никого нет. Раннее утро, даже нет семи. Все еще спят, не говоря уже о выходе на лёд. До этого ещё совсем далеко. Дмитрий Панкратов решает выйти на лёд, раскататься и потренироваться в полном одиночестве. Наедине с самим собой, без тренеров и чужих любопытных глаз.

Его мечты были грубо разрушены тем человеком, которого он меньше всего хотел видеть. Не сейчас, а в жизни.

— Катаюсь, — Дарья Калинина была полностью спокойна и никак не отреагировала на появление Димы. Словно не было между ними ничего, и этого ужасного расставания, и двух лет отношений.

Она стояла на другом конце льда от входа, одетая в тёплую большую толстовку темно-серого цвета. В толстовку Димы.

Внутри что-то кольнуло. Дима едва находил силы, чтобы держать лицо и не показать, как тяжело ему находиться сейчас тут. Рядом с Калининой.

— Ты в курсе, что лёд открывается с семи тридцати? — изогнул бровь Дима, недовольно кривя губы. Вместе с этим, он ни на шаг не отступил от задуманного плана. Опирался на бортик, снимая чехлы с коньков.

— А ты? — с издевкой спросила в ответ Даша, отталкиваясь ото льда. Над ней только бегущей строчки не хватало: я не хочу с тобой разговаривать.

Чёртова Калинина!

Дима вышел на лёд, начиная разминку. В голову лезли только самые отвратительные мысли. Воспоминания о том дне, когда