заполняться зеленоватой жидкостью. Удерживающие его под углом крепежи двинулись вперед, переводя гигантскую банку в строго вертикальное положение. Процесс Творения начался. Молодые вояки наблюдали за заполняющейся колбой с раззявленными ртами, заставляя ветерана досадливо кривиться. Зеленые как лопухи, учились спустя рукава — видно же. Вон, даже винтовки держат, как девка поросенка. Надо бы поостеречься.

— Объясню вам, дурням, ещё разок, пока время есть, — пыхнул молочно-белым дымом старик, тут же ярясь. — А ну, сюда слушать, камнегрызы бестолковые! Банка ещё десять минут наполняться будет!

— Слышь, старый пень, — разомкнул губы ранее молчавший парень с ершистым взглядом записного хулигана, — ты бы тон поумерил, а? А то в зубы дам.

…и тут же растерянно заморгал, глядя в два больших круглых дула. Старик, ловким змеиным движением выудивший из-за пояса обрез, ухмылялся как енокрот, уволокший вязанку колбас из-под носа нерасторопной купчихи.

— Если вы сейчас обосретесь, Бог нас проклянет, — слова инвалид едва ли не выделял интонацией. — У меня, от его проклятия откажут протезы. Рука, нога, почка, а ещё слуховой. Но выбить паре из вас то, что заменяет мозги, я успею. А может и не буду. Гном, рядом с которым не работают механизмы, будущего не имеет, хоть это вы должны знать. Ну что?

— Всё-всё, мир, дед, мир! — выставил обе руки хулиган. — Мы слушаем! Ганс, скажи своему дяде!

— Молчим и слушаем! — отрывисто рявкнул сбледнувший с лица молодой родственник Смотрителя.

— То, что оттуда вылезет, — махнул обрезом Йозеф в сторону почти заполнившегося бака, — к нашей истории отношения не имеет, понятно вам? Тирский эльф ли, орк, славноверный гоблин, северный мохноног, да хоть вассур четырехкопытный, без разницы, понятно? Это будет душа из чужого мира, в теле, сделанном богом! Как бы оно не выглядело, наша задача аккуратно его взять, на каталочку положить, в распределитель отвезти, бумажки подписать и уйти, понятно вам?!

— А перчатки что тогда? — почти обиженно прогудел Ганс, разглядывая купленное на кровные деньги «оборудование».

— Они тебе ещё как пригодятся, — прокряхтел инвалид, крепко затянувшийся табаком, — Эти Сотворенные не всегда мирные. Брыкаются иногда без памяти, кусаются, волшбой от них пыхает, да и проблеваться могут вон той жижей. Но ты его бери нежно, обращайся аккуратно. Кто знает, может именно этот тебя и спасет, пока ты свою Марту в закоулке за сиськи дергать будешь…

В автоклаве тем временем уже постепенно формировался гуманоидный силуэт. Выглядел он с точки зрения гномов, как еле заметная на фоне густой зеленой жижи тень, становящаяся всё плотнее и плотнее. Будь среди них хоть сколько-нибудь понимающий в алхимии, биологии или химерологии индивид, то поразился бы, с какой скоростью идут реакции Творения внутри оборудования храма. Там, где наука и техника достигали хоть каких-то результатов за месяцы кропотливого труда, божественная технология справлялась за считанные секунды, порождая совершенство. Не физическое, не психическое и даже не духовное — биологическое совершенство клеток, органов и нейронов совершенно нового тела, часто обладающего весьма таинственными способностями.

— Стрейны, савэджи, хазарды, — тем временем громко перечислял старый гном, подошедший к резервуару вплотную: — Эти посланники бога убивают всю эту дрянь. Охотятся за ней, вынюхивают, выслеживают. Убивают. Чтобы вы, молодые дурни, могли спокойно стрелять во врагов империи, не беспокоясь за оставленных дома жен и детей. Это благословение Бога-из-Машины, его дар нашему миру. Мы должны их принимать со всем гостеприимством, как бы они не выглядели, ясно вам, балбесы?

— Ясно, чего уж там, — ответил за всех племянник. — Дядь, ты нас извини, если что. Эти посланники по нашим коридорам не ходят.

— Это ты не ходишь по коридорам, где ходят они! — весело гыгыкнул дед, достающий из-за пояса потертые перчатки. — В империи у нас их маловато — что есть, то есть, но они либо в самом низу, либо на самом верху обретаются. Делать им возле вас, молодых дураков, нечего.

— Это почему же? — полюбопытствовал хулиганистый, тоже подходя вплотную к огромной зеленой банке.

— Потому что мы тут в безопасности живем, — пробормотал инвалид, тут же повелительно вскрикивая: — Все назад! Сейчас воды отойдут!

Сразу же после его слов зеленоватая капсула чуть приподнялась над своим основанием, позволяя наполняющей автоклав жидкости с шумом и бурлением вытекать сквозь небольшую щель. Похожая на разбавленный зеленый кисель жижа с бульканьем исчезала в небольших, забранных решетками сливах, постепенно освобождая емкость с находящимся внутри телом. Спустя пару минут толстое стекло уехало ещё выше, лишая опоры бессознательное тело нового Творения бога.

— Мда… — озадаченно промычал чешущий подбородок Смотритель, ради такого дела даже стащивший с руки перчатку: — Что это такое?

Представшее глазам гномов тело не напоминало ни одну из известных рас. Длиной с высокого представителя их расы, оно было необычно тощим — ребра, жилы и мышцы свободно проглядывали сквозь почти прозрачную кожу. Длинные белые волосы, облепившие череп и спину существа, вообще не вызывали каких-либо аналогий. В глаза ветерану бросились пальцы рук новосотворенного создания — тонкие и гибкие.

— На человека похож, смотрите уши какие, — умно покивал Ганс, носком сапога показывая на круглые уши создания, одинаково способные указать как на человеческую, так и на гномью расу. — Просто тощий человек. Наверное.

— Человек — это всегда хорошо, — приободрился Йозеф. — Найдем куда приткнуть, кем бы он ни был. Сыпаните на него пылью фей. Проверим, волшебник или нет?

Синеватая и чуть светящаяся пыль налипла на спину мокрого существа без всяких последствий, разве что вызывая улыбки облегчения на лицах гномов. Не волшебник — значит и не шарахнет ничем.

— Хорошо, — удовлетворенно пробурчал старик, вытягивая ручку технического душа и щедро поливая спину лежачего: — Так, закончил. Переворачиваем.

Перевернутое создание вызвало ещё больше вопросительных и завистливых хмыков. Оно определенно принадлежало к мужскому полу, причем принадлежало хорошо так, увесисто! В остальном… кроме чрезмерной худосочности и жилистости, ничего сказать не могло. Лицо? Да хорошее лицо. Нос прямо как у самых породистых князей, подбородок рубленый, как у потомственного комиссара, благородная и смазливая рожа, что уж там говорить. Да ещё и с почти белыми волосами. Но раса-то, раса какая? Для каждого первого гнома этот вопрос первостепеннейшей значимости, а тут и ответа нет!

Точнее, есть, но расплывчатый.

— Это либо худой высокий гном, либо низкий и дохлый человек, — наконец-то определился Граутштайн, удовлетворенно кивая сам себе: — Хорошее Творение. Берем его, ребяты!

Водруженное на каталку тело задёргалось в конвульсиях. Опытный Смотритель, уже принявший с пару десятков творений бога, тут же велел схватить бессознательное существо за затылок, а сам живой рукой аккуратно открыл телу рот. Оно тут же изрыгнуло из себя едва ли не галлон зеленой жижи, облив одного из