Шрифт:
Закладка:
- Я готов отдать жизнь за нее, и вам это известно. И потому скажу, как есть мы созданы друг для друга. Между нами с Шивани особая связь, и никому не под силу этого изменить.
Повелитель ожидаемо меняется в лице. Сперва он дергает щекой, словно хочет оскалиться или даже броситься на меня неведомым образом я ощущаю опасность, что исходит от него, но в следующую секунду берет себя в руки и лишь хмурится, прожигая меня взглядом, полным голубых искр. Такие же я видел в глазах Шивани. Особая магия, которой я пока не смог найти объяснения.
- Да ты просто щенок, вообразивший себя волком, - прохрипев эту фразу, словно угрозу, повелитель делает несколько шагов, проходя мимо меня в свои покои, — Даже руки марать об такого тошно, иначе разорвал бы тебя голыми руками.
Я замираю, снова не понимая, как вести себя дальше. Означают ли слова императора, что я обрек себя на смерть? Тогда почему он медлит? Почему, как ни в чем не бывало опускается на подушки перед столом, наливает чай, придвигает к себе чашку, и... Стоп, я ничего уже не понимаю. Ему ведь достаточно позвать стражу, и...
- Выходи уже, - вздыхает он, и я мысленно готовлюсь к худшему.
2. Заговор
- Выходи уже, - вздыхает он, и я мысленно готовлюсь к худшему.
... Но не к тому, что в следующее мгновение меня с головой накроет знакомый запах. Чистое небо после дождя, медовая утренняя роса, первые весенние цветы, горная река и мятное варенье... Это все она. Моя невообразимая и единственная.
Поворачиваю голову и вижу, как Шивани появляется из-за двери, искусно замаскированной под стену. Она смотрит на меня так же непроницаемо, как и отец. Она всегда так смотрит. Не будь ее писем я бы ни за что не догадался о чувствах своей любимой. Но то, как спокойно и даже холодно она сперва вела себя, а после писала такие горячие строки, разжигало пламя в моей душе все сильнее и сильнее.
- Вы наверняка считаете, что я собираюсь приказать казнить вас обоих на месте? Или обезглавить шакала на глазах у собственной дочери? Отправить воевать? Ну-ка, поделитесь размышлениями.
- Солнцеликий...
Хрустальный голос Шивани разрезает воздух, но император перебивает ее жестом ладони.
- Вот из твоих уст я этого больше не потерплю. Прекрати, Шивани.
— Отец, прошу тебя...
Я не вынесу вида ее слез. И того, как с ней разговаривает этот человек, будь он хоть трижды повелителем. А потому бездумном порыве бросаюсь вперед, невольно прикрывая девушку собой.
- Не изображай из себя героя, щенок. Героем бы ты стал, признайся мне во всем сразу. А теперь.... Я в вас обоих разочарован.
Чувствую, как Шивани утыкается сзади лбом в мое плечо и вздрагиваю от ее близости. Я бы так хотел прижать ее к себе, утешить, окружить заботой и защитить от всего... А не ощущать, как она дрожит всем телом, а я не в силах ничего с этим сделать. Не могу избавить её от страха перед собственным отцом.
- Что, сказать нечего? Какой стыд, я узнаю обо всем только лишь благодаря смелой девчонке, чуть не сдохнувшей от отравленного кинжала по дороге, что ее брат собирается покончить с собой на войне... Подумать только! В моей армии - солдат, готовый отдать жизнь не во имя защиты родины и благой цели, а просто потому что струсил заполучить свое!
Каждое слово императора раскаленным гвоздем стыда вонзается в мои разум и сердце. Да еще и Шивани напрягается всем телом - я чувствую это - и отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Покончить с собой на войне?.. - пусть она и говорит тихо, я замечаю в глубине ее ледяных глаз голубое пламя ярости.
— А чего ты удивляешься? Или хочешь рассказать про яд, что нашла в твоих покоях моя стража? - Император ощутимо повышает голос, явно переставая держать себя в руках.
Яд... Он и вправду сказал, что в спальне Шивани нашли яд?
- Щенята, - Солнцеликий тем временем не собирался униматься, - Безмозглые птенцы, рвущиеся разбиться об землю, потому что не научились летать! Смотреть на вас не могу...
- Отец, прости нас...
- Пошли вон с глаз моих! Оба!
Я приобнимаю Шивани за плечо, мягко направляя к двери. Я знаю, что она сейчас испытывает смятение куда большее, чем я, ведь она преисполнена любви к повелителю и всю жизнь подчинялась любому его слову... Ей нелегко разочаровывать отца. Но я услышал в его словах главное он, кажется, и впрямь благословляет нас. Ругаясь и понося последними словами незадачливых трусливых любовников, он сказал, тем не менее, что мы вольны быть вместе.
Сложно осознавать эту мысль. И еще сложнее будет донести ее до Шивани. Но я верю, что мы справимся. Теперь осталось только... да.
Додумать не успеваю. Равно как и довести свою любимую до выхода из покоев императора. Слышу странный шорох со стороны потайного прохода... А когда я успеваю понять, что происходит, становится слишком поздно.
Все случается до невероятного быстро. Свист металла в воздухе, мое тело, которым я стремлюсь закрыть Шивани от невидимой, но ощущаемой инстинктивно угрозы, ее крик, звук разбивающегося фарфора.
... И нечеловеческий рев, от которого содрогаются стены.
Убийцы в красных масках, мелькнувшие лишь на мгновение, оказываются тут же разорваны императором, на лету превращающимся... в нечто. Но, стоя в луже крови, огромный монстр, которым он стал, покрытый серебристыми сияющими прожилками магии, с рогами, когтями и горящим безумием глазами, успевает бросить на нас один лишь взгляд.
И в следующее мгновение, прохрипев что-то невнятное, чудовище валится на пол.
- Папа... - Шивани в ужасе пытается броситься к нему, но я не позволяю ей этого сделать.
Впрочем, времени у меня не так много. Потому как уже в следующую секунду в покои врывается стража... И наставляет клинки на нас. Недолго думая, я обнажаю свой, в намерении защитить дочь императора и его самого... Точнее, то, что от него осталось.
Что. Драконье пекло. Здесь. Происходит?!
3. Бой
Ярость вскипает в моей душе с каждым отбитым ударом чужих клинков, равно как и понимание,
