- Не переживай, думаю, этот год будет хорошим.

- Что-то я сомневаюсь, - фыркнул я.

- Присаживайся, скоро будет готово, - лишь усмехнулась она. – Нимфадора, разбуди Генни.

- А? Что? Мелкая еще не пришла? – боролась та со сном.

- Вчера допоздна засиделась, вот и просыпает, - покачала дама головой. – Я же ей говорила лечь пораньше. Так что сходи к ней.

- Мне лень, - опустила Нимфадора голову на стол. – Мелкий, разбуди ты ее.

- Я? – приподнимаю бровь. – Вряд ли она обрадуется мне при пробуждении.

- Ну, пожалуйста, - она состроила такую умоляющую мордочку, что мне даже как-то стало неуютно.

И почему женщины так легко мной манипулируют? Нужно вырабатывать иммунитет от женских чар, а то подкаблучником стану.

Поднявшись, я двинулся к комнате сестры.

Генни специально выделила мне комнату подальше от своей, чтобы поменьше нам пересекаться, чем мы оба были довольны. Наши отношения за этот месяц не особо изменились, да мы и не хотели сильно что-то менять. Мы вполне довольны текущим положением дел, и быть на некотором расстоянии друг от друга нас вполне устраивает. И лучше бы, чтобы это расстояние было как можно большим.

Дойдя до двери, я постучался.

Никакого ответа.

Постучался еще раз.

Ничего.

Дернул за ручку, дверь легко открылась. Видать, запереть забыла.

Комната моей сестрицы представляла собой некую свалку одежды, книг и всякого другого не особо важного добра, которое нужно бы убрать. Но это для нее явно слишком сложное дело. М-да, когда я вчера генеральную уборку проводил, ее место я не трогал. А зря, стоило тут вычистить все.

Сама моя родственница закуталась в несколько пушистых одеял с головой, став похожей на огромную куколку или даже берлогу. И что-то мне подсказывает, что там прячется не милая бабочка.

Подхожу к этому холму и осматриваю все. И где тут голова? С какой стороны подходить?

Да, все это дико смотрится.

Крошки на одеяле, книжки валяются в разных местах, одежда разбросана по полу, а белье так вообще висит на самом видном месте. Но бельишко сестренка носит весьма скромное. Все же те шортики, что я нашел месяц назад, были не ее.

- Генни, просыпайся, - говорю ей.

- М-м-м-м-м… - слышится оттуда.

- Тетя Мёда велела тебя разбудить. Сегодня мы едем в школу.

- У-у-у-у-у… - вошкается она и переворачивается на другой бок.

- Вставай, - толкаю этот холм и пытаюсь сдернуть одеяло, но сестра крепко держится в своем укрытии и явно покидать его не хочет. – Что ж, - начинаю я злиться, - придется действовать жестко.

Выйдя из комнаты, я возвращаюсь на кухню, достаю оттуда последний кусочек пирога, что остался вчера, и под хихиканье остальных отправляюсь обратно.

Возвращаюсь в ее комнату и подхожу к кровати.

- Печально, что ты не встаешь. Значит, последний кусочек пирога с черникой придется доесть мне, - говорю ей. А затем, взяв вилку, начинаю отрезать кусочек.

Из-под одеяла вылетает рука и тут же хватает меня стальной хваткой.

- Мое… - звучит замогильный голос.

Ставлю тарелку на столик и тяну кусочек на вилке ко рту.

- МОЕ! – гремит ее голос.

Одеяло тут же взлетает в воздух, а на кровати в полный рост оказывается Генни. Ее большие зеленые глаза горят праведным огнем, лицо очень серьезное, но при таком румянце и надутых губах назвать это ничем, кроме как «моськой», я просто не мог.

Одета она была… Мягко говоря не так, как я ожидал увидеть.

Я пижамы никогда не носил, так как мне их никто не покупал. Но вот Генни, я был уверен, всегда спит в какой-нибудь скромной пижаме, с котятами или пандами. Однако же сестра предстала предо мной в топике и мини-шортиках, которые вообще никак не согласовываются с ее обычным закрытым стилем в одежде.

Не успеваю я опомниться, как это сонное недоразумение бросается на меня и пытается отнять вилку.

- Уах! – вскрикнул я, упав на кучу тряпья, когда сестра завалилась на меня сверху.

- Отдай! – говорит она и отбирает у меня вилку. – Мое!

Съев кусочек, она, наконец-то, проснулась и только сейчас осознала, что именно сделала и в каком положении находится. А именно она, полуголая, лежит на мне и ее лицо ну очень близко к моему.

Мы оба застыли, смотря друг другу в глаза, и перестали дышать.

Из моей головы вылетели все мысли и никак не хотели возвращаться. Всего в паре сантиметров от меня было лицо Генни. Никогда ее так близко не видел и не знал, что именно мне сейчас делать, чувствовать и вообще, как быть.

Судя по глазам, она начала осознавать, что произошло и что вообще творится.

- Вы уже дошли до такого, - послышался смех от двери.

Повернув головы, мы увидели хохочущую Нимфадору.

- Инцест – дело семейное, не буду вам мешать, - махнула она рукой и, смеясь, пошла дальше по коридору. – Пойду всем расскажу!

- А-а-а-а! Стой! – кричим мы хором и сразу же одновременно пытаемся встать, но, поднявшись, мешаем друг другу и оба падаем обратно. Неудачно сцепились и перекатились по полу и только у стены сумели отделиться и разойтись.

Быстро встаю и пытаюсь взять себя в руки. К такому я был определенно не готов.

В следующий миг Генни осознает, в чем она передо мной стоит, и реакция ее была… Не такой, как я ожидал.

- Не смотри! – визгнула она и тут же бросилась к одеялу и спряталась под ним. – Извращенец!

Я же стерпел такое оскорбление тупо потому, что в голове сейчас был такой сумбур, что я вообще не представлял, что мне делать. И деревянной походкой вышел и закрыл за собой дверь.

Добрался до кухни, где две женщины уже вовсю смеялись над произошедшей ситуацией. Даже тетя Меда явно веселилась надо мной.

Молча сажусь за стол и ем свой завтрак, особо вкуса не чувствуя.

Минут через десять приходит Генни - и волна хохота вновь накрывает кухню. Красная как рак и как я, сестра садится за стол и с такой же обидой смотрит на этих двоих.

- Отомщу, - хором сказали мы.

Затем посмотрели друг на друга.

Перед глазами опять предстал образ Генриетты в том наряде.

Так,