— Мелкие издержки неизбежны. Но в общем мы движемся правильно...

— Нет, не правильно! — рявкнул Азирафель. Кроули уважительно приподнял бровь. — Мы попросту мечемся по миру безо всякой системы! И, кстати, почему мы действуем с такой странной избирательностью?

— Что ты имеешь в виду?

— За четыре месяца мы, кажется, побывали в исследовательских центрах всех областей науки, кроме медицины.

— Туда лезть не надо, — голос Кроули стал суше песка в пустыне. — Это личное. Его личное.

Сказано было с такой интонацией, что пояснений Азирафелю не понадобилось.

— Ты знаешь это наверняка?

Кроули на всякий случай огляделся и прикрыл мембрану ладонью:

— У нас шепчутся, это такая месть владыки. Никак не смирится со своим поражением. До Рая ему не дотянуться, вот он и портит Ее творения. Я говорю о всех этих болезнях, что поражают и грешных и праведных... Возникают ни с того ни с сего, всегда мучительны, смертельны и до сих пор неизлечимы. Владыка насылает их в момент плохого настроения, а поскольку у него крайне редко бывает какое-то другое настроение, то хвори не переводятся. Впрочем, — уже обычным своим голосом добавил он, — ты можешь заняться сифилисом.

— Си... — ангел поперхнулся, — сифилисом?!

— Ага. Тут тебе ничего не грозит. Его выдумал лично я. Оцени, насколько остроумно: во-первых, он излечим, во-вторых, смертным оставлен выбор, в-третьих, процесс заражения приятен... Ну, в основном.

Телефонная трубка издала длинный тяжелый вздох.

— Кроули, очень прошу тебя, пожалуйста, дай мне время все обдумать. Иначе… иначе я за себя не ручаюсь.

Демон не однажды испытывал ангельское терпение, но тут он понял, что оно вот-вот достигнет своих пределов, и решил не рисковать. В конце концов, у них в запасе еще сотни лет, быть может, в самом деле не стоит спешить?

— Изволь, все наличное время в полном твоем распоряжении. Торжественно обещаю не торопить.

— Спасибо…

— Да, как насчет встречи Рождества? — вопрос был задан с превосходно разыгранным равнодушием. — В прошлом году получилось неплохо.

— Особенно с оленями, — хохотнула трубка. — У меня уже готов подарок для тебя. Когда и где встречаемся?

— После корпоратива, раньше не получится… Я постараюсь смыться оттуда побыстрей и позвоню. И подарок тоже имеется.

— Как в прошлый раз?

— Ну, его точно не потребуется поить глинтвейном!

Сейчас Кроули сожалел только об одном: нельзя послать официальное адское мероприятие ко всем имеющимся там чертям. Статус герцога накладывал определенные обязательства.

***

В Раю отмечают Рождество и это вряд ли кого-то удивит. Поразительно другое: в Аду по такому поводу тоже устраивают корпоратив. Азирафель как-то поинтересовался у друга, что же именно празднуют в преисподней, но получил блудливую ухмылку и уклончивый ответ: «Этот парень нам, в некотором смысле, не чужой, а после второй бутылки уже и неважно». Как правило, у побывавшего на корпоративе демона вид бывал помятый, но довольный.

К аналогичному мероприятию в своем офисе Азирафель относился с двойственным чувством. С одной стороны, редкая возможность выпить нектара и закусить амброзией (их запасы казались неиссякаемыми, несмотря на все тысячелетия, минувшие с момента ликвидации холдинга «Олимп»). С другой — Метатрон ежегодно отправлял пригласительную Весть виновнику торжества. Тот обычно отказывался, но иногда все-таки приходил, так что Его визиты сделались предметом тайных пари между младшими ангелами. Азирафелю всегда делалось неловко, когда среди сияющих риз и начищенных к празднику крыльев вдруг появлялась худая фигура в потрепанной бурой хламиде и слышалось тихое «здравствуйте...». Гостю с великими почестями подносили золотую чашу с нектаром и просили всеобщего благословения. Он смущался, пригубливал, благословлял, и вскоре исчезал так же незаметно, как появлялся. Только однажды после благословения спросил: «Скажите, а можно мне теперь обратно, к людям? Кажется, они ждут...» Метатрон тогда почему-то растерял все свои дипломатические ухватки и просто развел руками: «Извини… Еще не время». С той поры Азирафель под любым предлогом старался увильнуть от офисных торжеств. Хотя, конечно, скучал по вкусу амброзии и нектара.

Корпоративы корпоративами, но как раз в конце декабря у обеих контор подходил срок сдачи годовых отчетов, и все сотрудники были заняты по горло. И хотя ангел и демон легко могли выкроить несколько свободных часов, до зимы прошлого года ни разу не встречали Рождество вместе: все-таки для этого праздника они не были в достаточной степени близки. Понадобились огонь, вода и смертельный риск, чтобы каждый стал для другого не «в какой-то степени» и не «почти», а просто другом. К тому же единственным.

Очень, очень душевно получилось в прошлом году, вспоминал Азирафель, прогуливаясь по нарядным улицам. Уже сгустились сумерки, легкий туман делал свет бесчисленных фонариков мягче, капли воды искрились росой на хвое перевитых лентами гирлянд и венков. Было тепло, он даже расстегнул подбитое ватой коверкотовое пальто, которое носил вот уже семьдесят вторую зиму подряд.

За те века, что он прожил в этом городе, грязь улиц сменилась брусчаткой, затем асфальтом; сами улицы сделались несравнимо чище и светлее; нищета и роскошь пришли к компромиссу; наконец, уже не всегда можно было отличить мужчину от женщины, — но было и то, что за столетия не изменилось. Ожидание чуда, вера в прощение, надежда на лучшее. Ради этого ангел каждое Рождество долго бродил по городу, позволяя благодати вольно изливаться на все вокруг, и восхищался удивительным человеческим качеством: способностью радоваться так искренне и самозабвенно, как не умеют и бессмертные небожители.

В прошлом году традиционная прогулка была связана с некоторой заботой, правда, приятной: требовалось подобрать подарок для демона. Поначалу Азирафель собрался преподнести ему теплый шарф из нежнейшего пуха ангорского кролика, но вовремя вспомнил, что у Кроули эта деталь одежды уже имеется и он чрезвычайно ею гордится.

Да, то было творение неведомых Азирафелю, но несомненно искусных мастеров: цвета изжелта-ржавого с алыми разводами, на ощупь — колючая проволока, вместо бахромы — черный дым с искрами. На его изготовление пошла шерсть коз породы Sidorova`s, по утверждению Кроули, самая редкая во всех существующих мирах. Наконец, шарф мог менять узор своей вязки: в будние дни переплетенные пентаграммы, по праздникам — строки из Библии, Корана и Талмуда, выведенные задом наперед. Словом, белый ангорский кролик проигрывал вчистую.

К счастью, ангелу не пришлось долго ломать голову над подарком. Он как раз проходил мимо магазина компьютерной техники, когда увидел в витрине вещь прямо-таки созданную для его друга.