сами по своей религиозной культуре оставались иудеями: посещали Иерусалимский храм, исполняли все иудейские предписания и только по вечерам собирались вместе, чтобы, как заповедал Христос, преломить хлеб в Его воспоминание.

Но затем, постепенно, и внутренние, и внешние причины подталкивали их к тому, чтобы проповедь все более расширялась, и как реакция на эту новую перспективу – убийство дьякона Стефана и гонение, устроенное после смерти первомученика.

Вероника Андросова, кандидат богословия

Стефан был одним из семи помощников, которых апостолы поставили следить за честным распределением средств общины между нуждающимися. Можно сказать, он отвечал за социальную работу Церкви. Но его деятельность всегда сопровождалась проповедью Христа, и в конце концов возмущенные иудеи побили его камнями, а затем начали охоту на христиан по всему Иерусалиму.

Двенадцать апостолов в тот момент оставались в Иерусалиме, потому что это было проявлением их бесстрашия – они хранили этот духовный центр первоначального христианства. А другие братья, скорее всего, разошлись, ушли в рассеяние. Но они уже были христианами, верующими в Иисуса. И они не забывали, что составляет смысл их жизни, они потихоньку рассказывали разным людям о Благой Вести, о том, что Мессия пришел на землю.

Вероника Андросова, кандидат богословия

Антиохия Писидийская

Самая большая община за пределами Иерусалима образовалась в Антиохии Великой, или, как ее еще называли, Антиохии-на-Оронте. Это был один из крупнейших городов Римской империи, расположенный на самой границе между Ближним Востоком и Малой Азией. В период расцвета в нем проживало около полумиллиона человек. И вот однажды во время молитвы четыре пророка антиохийской общины – Варнава, Симеон Нигер, Луций Киринеянин и Манаил – услышали глас Божий, который повелел двум апостолам, Варнаве и Павлу, отправиться в первое в истории миссионерское путешествие. Продлится оно три года, а начнется с Кипра. Но главным городом этой экспедиции все же была вторая по значимости Антиохия Римской империи, которую именуют Антиохией Писидийской.

Сегодня величественные развалины этого древнего города туристические группы почему-то обходят стороной, но когда-то это был полис на границе двух миров. Один мир – это прибрежные области Малой Азии с их богатыми греческими городами и большими еврейскими общинами. Другой же – внутренние области Анатолии, добраться до которых можно, только преодолев Таврские горы. Сюда, в отличие от приморских городов, эллинистическая культура проникала меньше и сложнее. Однако Антиохия Писидийская была построена по всем канонам своего времени, удобно сочетая в себе эллинизм и малоазийский колорит.

Практически все римские города строились по единой схеме, в основе которой лежали две главные улицы, пересекающиеся в реперной точке: с востока на запад шла Decumanus maximus, то есть «десятая большая улица», а с юга на север шла Cardo maximus, то есть «сердцевинная», или лучше «центральная улица». Подобная особенность в градостроительном плане объясняется ее заимствованием из схемы кампусов римских легионеров. В военных лагерях тропинка, отделявшая палатки девятой когорты от десятой, называлась «декуманус» – то есть десятой тропой. Посередине же лагеря проходила центральная дорожка, именуемая «кардой» – сердцем лагеря. Так как многие крупные римские города возглавляли бывшие или действующие военные, привычная военно-полевая схема очень быстро стала общегородской.

Когда апостол Павел во время своего первого миссионерского путешествия вошел в ворота Антиохии Писидийской, далее он вынужден был следовать по одной из этих двух дорог. С точки зрения исторического прецедента, Антиохия Писидийская уникальна еще и тем, что именно тут впервые на Малоазийском полуострове прозвучали первые слова о Христе. Таким образом в этом городе было положено начало христианской миссии в мировом масштабе. Однако миссионерская схема, по которой Павел строил тут свою проповедь, была еще вполне иудейской. Ведь что интересно, апостол направился не на городской форум, не к языческим храмам, где собирались толпы горожан, а в синагогу, к своим. И если внимательно посмотреть на тексты его первых проповедей, то в каждой он обращался к Ветхому Завету, показывал, что Иисус Христос – Мессия, которого ждали евреи. Людям, незнакомым с иудейской верой, эти аргументы были бы непонятны, так что поначалу христианская проповедь для Павла была сугубо внутриеврейским делом. Кстати, до наших дней дошли руины того самого места, где, скорее всего, стояла Писидийская синагога, которую посетил Павел.

На окраине города сохранились руины церкви в честь апостола. И хотя она была воздвигнута в IV веке, большинство исследователей полагают, что ее построили на руинах именно той самой синагоги, где впервые в Малой Азии прозвучала Благая Весть из уст Павла.

Когда мы читаем этот эпизод в Книге Деяний апостольских, интересно, что именно прозелиты, обращенные в иудаизм из язычества, которых называли «чтущими Бога» или «боящимися Бога», – именно они с особым интересом слушали апостола Павла и даже попросили его вновь прийти проповедовать для них.

«При выходе их – то есть Павла и Варнавы – из иудейской синагоги язычники просили их говорить о том же в следующую субботу» (Деян. 13:42).

Вот проходит неделя, наступает суббота, Павел проповедует.

«Когда же собрание было распущено, то многие иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за Павлом и Варнавою, которые, беседуя с ними, убеждали их пребывать в благодати Божией» (Деян. 13:43).

А вот начальники иудейского народа, напротив, не только не приняли слово апостола, но даже противодействовали ему, причем выбрали для этого весьма оригинальный способ.

«Подстрекнув набожных и почетных женщин и первых в городе людей, воздвигли гонения на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов» (Деян. 13:50).

Кем же были эти «боящиеся Бога» и что в проповеди апостола их привлекало, одновременно настраивая против него иудеев?

«Боящиеся Бога» или обращенные из язычников – это такая довольно узкая прослойка языческой интеллигенции, которая с определенной симпатией смотрела на иудаизм. Дело в том, что синагоги сами по себе были достаточно демократично устроены и любой язычник мог зайти туда послушать, о чем говорят, о чем спорят, как молятся. Эти люди не принимали иудаизм как религиозную традицию, то есть, скорее всего, они не принимали всех требований кашрута, или правильного питания, субботнего покоя и все шестьсот тринадцать заповедей Торы, и уж конечно они не принимали обрезания. Это был такой интеллектуально-культурный интерес, и он будет развиваться у них и в отношении христианской традиции.

Протоиерей Григорий Урбанович, кандидат богословия

В своих последних проповедях сам Христос говорил, что все эти многочисленные требования Ветхого Завета иудеи поняли неправильно, что заповеди были даны, чтобы они духовно возрастали, что главная заповедь