Резко оборачиваюсь, чтобы достать визитницу из сумочки, но меня тут же осекает строгий голос:

— Руки на капот! Так, чтобы я их видел!

Вздрагиваю, и делаю, что велено.

Кладу руки на капот и продолжаю стоять к ним спиной, сумасшедше дрожа всем телом.

— Ноги шире! — командует полицейский.

Исполнить его приказ не так-то просто. Во-первых, на мне ультра обтягивающая короткая юбка. Алька, по совместительству моя соседка по квартире, дала мне её из запасов своего кричащего гардероба. А во-вторых, эти ужасные шпильки… Господи…

— Ну? Будешь выполнять? Сопротивляешься следствию?

— Да-да… сейчас… — сбивчиво лепечу и расставляю ноги. Юбка, что слегка мала мне в области пятой точки, опасно трещит по швам, а потом и вовсе неприлично задирается…

— Вот так гораздо лучше, — голос полицейского понижается. — Сейчас я тебя обыщу…

Не знаю, что, по их мнению, я могла спрятать в мини-юбке? Или они думают, я под неё оружие затолкала? Вздрагиваю, когда сильные мужские руки начинают трогать меня… Сперва касаются бёдер, быстро поднимаются выше, сдавливают талию… О, боже! Даже грудь проверяют!

— Эй! — вздрагиваю, когда его горячие пальцы касаются моей оттопыренной пятой точки. — Вы что себе позволяете?!

Он же не думает, что я могла что-то спрятать… там?

Полицейский проводит по полушариям, а потом… смачно сжимает их.

— А там ничего не прячешь? — по его тону непонятно, он издевается, или всерьёз?

— Где?! — задыхаюсь от паники.

— Наклонись и покашляй, — продолжает, но за дико бьющимся в ушах сердцем, я, всё же, различаю насмешливые интонации.

— У меня… у меня… — с трудом формулирую мысли. — Там ничего нет!

— Уверена?

— ДА!

— А тут? — его пальцы нагло касаются заветного треугольника между ног.

Я дико заливаюсь краской. Нет, он, вообще, нормальный?!

— И там тоже!!! — выпаливаю.

— Я бы не был так категоричен. Там у тебя однозначно что-то есть…

В тот момент, когда я понимаю его намёк и уже жду порции следующих грязных домогательств, мужчина, наконец, хмыкает:

— Чисто, — я уже было расслабляюсь и хочу обернуться, ожидая извинений, но тут он хватает меня за запястья и резко заводит руки за спину. — Проедешь с нами в участок. Оформим.

— ЧТО?! — испуганно вскрикиваю. — Нет! Прошу! Я ничего плохого не сделала!

Второй полицейский уже во всю шарит в моей старенькой гранте, достаёт документы, изучает их в свете фонарика.

— Мария Солнцева?

— Да… — шепчу, задыхаясь.

— Вы арестованы по подозрению в проституции и распространении наркотиков.

Внутри всё ухает в пятки. Сердце пропускает несколько ударов, а перед глазами темнеет.

— Наводка была правильная, Миш. А ты ехать не хотел, — хмыкает брутал, что только что лапал меня, называя этот процесс «обыском».

— Давай сперва оформим её, а потом уже будем разбираться. И надо узнать, кто её сутенёр. А то как прошлый раз будет…

С этими словами меня волокут к полицейской машине, а у меня сердце чуть ли не разрывается. Боже мой! Господи! Что же теперь делать?!

Глава 2

Впервые в жизни в полной мере осознаю смысл выражения «задыхаться от паники». Потому что сейчас, сидя на заднем сидении полицейской машины, я именно этим и занимаюсь!

Воздуха не хватает. Делаю вдохи, но кажется, кислород словно не доходит до лёгких. Голова начинает кружиться, а перед глазами порхают мушки. Господи боже! Как я могла попасть в такую передрягу?!

С детства я старалась держаться подальше от проблем. Была той самой неприметной девчонкой в компании, которая никогда не пьёт и отговаривает друзей от сумасбродных затей! Я всегда думала, что такая стратегия убережёт меня от проблем с законом, но сейчас… что-то явно пошло не так!

— Прошу вас, умоляю! — уже в который раз начинаю свои нервные причитания. — Отпустите меня! Я ничего плохого не сделала!

Жалобно смотрю в зеркало заднего вида, в котором отражается суровое лицо одного из полицейских. Только сейчас замечаю, что эти двое мачо чем-то похожи между собой. Мужественные черты лица, квадратные подбородки и резко очерченные скулы. Тёмные чуть вьющиеся волосы, и широкий разлёт плеч… Оба из того сорта мужчин, которые появляясь где-то, полностью приковывают к себе всё женское внимание. На них хочется смотреть. И, если бы, обстоятельства сложились иначе, я бы точно пускала на них слюни… Но сейчас от одного лишь сурового взгляда мужчины в зеркало я пугаюсь ещё сильнее.

— Просишь, чтобы отпустили? — тот, что сидит справа, поворачивается и медленно скользит по моей задранной юбке. Плотно сжимаю ноги, отчаянно жалея, что поддалась на уговоры Альки и надела эту похабную ярко-красную мини-юбку!

— Очень… — шепчу, с трудом ворочая языком в пересохшем рту. — Я не виновата…

Полицейский усмехается, демонстрируя ряд ослепительно белых зубов.

— Все вы так говорите. Ещё ни одна проститутка не призналась в том, что она проститутка.

— Но я не проститутка! — срывается с губ, и я понимаю, насколько неправдоподобно звучит мой жалобный голос.

— Проблема в том, крошка, — на этот раз говорит тот, что за рулём. Его голос более низкий, с хрипотцой. И сам он кажется чуть старше. — Что у тебя нет никаких доказательств. В то время как у нас анонимное обращение и целая сумка каких-то стрёмных таблеток! Вещественные улики. Против них не попрёшь.

Я жутко краснею… Доказательства того, что я не та, за кого они меня приняли, у меня-то как раз имеется! Потому что я ещё никогда и ни с кем не занималась «тем самым». Вот только признаться в этом совершенно посторонним мужчинам, да ещё и таким, как эти, у меня язык не поворачивается. Да даже если бы я призналась… Не думаю, что они поверят мне на слово!

— Ну хотите… — отчаяние плещет через край. — Хотите я вам заплачу?

— Взятку предлагаешь? — хищно поднимает брови тот, что справа.

— Н-н-нет… — вжимаю голову в плечи.

Внезапно машина останавливается, но из-за темноты вокруг я не вижу, куда мы приехали…

— Значит,