коренной материей вышеперечисленных планов. Для нашей нынешней цели их можно считать одним миром, имеющим пять степеней плотности материи, не обращая внимания на переходы между ними и рассматривая его как единый мир, в котором эти оттенки незаметно переходят друг в друга, от самой высшей точки до самой низшей.

Остальные три подразделения "моего проявления" — манас, буддхи и ахамкара. Это знакомая теософам триада атма-буддхи-манас. Они — три силы или способности сознания. Ахамкара буквально означает "я-делание" и совпадает с теософической идеей атмы. Манас — это способность, которой сознание познаёт материальный аспект мира; буддхи — это то, что узнаёт сознание внутри этого мира; а ахмакара или атма — это то, что индивидуализирует эти опыты, тем создавая для каждого из нас "мой мир" и "моё сознание". Эта последняя способность знает единое Я, но проявляет его в тысячах и миллионах кажущихся "я".

Помещая сознание и материю в один класс, Кришна не подразумевает, что сознание в каком-то отношении выше материи. Мы не должны думать, что сознание проявляется в пятеричном мире откуда-то свыше; материя и сознание — равные партнёры, два аспекта одного проявления. Дело обстоит не так, будто жизнь, или сознание, проявляется в материальном мире сверху вниз с разной степенью силы. Мир — в такой же степени есть мир жизни, как и мир материи; они перемешаны и в целом в равной мере.

Чтобы понять это, рассмотрим следующее. На физическом уровне мир кажется нам миром материи. Она столь очевидна, вездесуща, важна, и занимает такое доминирующее положение, что нам вообще с трудом удаётся распознать на этом плане хоть какую-нибудь жизнь, и даже тогда мы находим лишь точки или искры её в людях, животных и прочих существах. Он выглядит в значительной мере как великий мир материи, в котором воплощена лишь малая толика жизни. Вступая на астральный план, обнаруживаешь изменение — материя там преобладает несколько меньше, а жизнь чуть более видима — силы сознания более влиятельны, а материя не столь жестка и неподатлива, и ставит меньше препятствий. На следующем уровне, нижнем подразделении ментального плана, жизнь присутствует в ещё более заметной степени, а материя не так преобладает. Таким образом, эти три уровня — физический план, астральный и низшая часть ментального — составляют область, о которой можно сказать, что материи там больше, чем жизни.

Теперь рассмотрим высший из пяти планов. Здесь условия совершенно противоположны тем, что преобладают в физическом мире. Это великое, никогда не застывающее море сил сознания. Когда посвящённый четвёртой степени впервые вступает на этот план, то сразу он вообще не может обнаружить там материи или формы. Там так же трудно найти материю, как на физическом плане трудно найти сознание. Некоторое свидетельство этого можно увидеть в попытках описания нирванического плана, предпринятых Ч. Ледбитером в статье о нём во втором томе книги "Внутренняя жизнь"[3]. В том сравнении, которое мы приводим, условия буддхического плана будут противоположны условиям астрального, а условия условия высшего ментального — условиям низшего ментального.

И если гость из какого-то иного состояния бытия посетит наше пятеричное поле проявления, то если ему случится войти туда на физическом уровне, он опишет его как мир материи, в которой есть точки жизни, центры сознания, но если он коснётся его на уровне атмическом (или нирваническом), он назовёт его миром сознания, в котором имеются некоторые точки материи.

Эти принципы показаны в следующей таблице:

Глава II

СОЗНАНИЕ

В индусской и теософической литературе для указания на три существенных компонента сознания используются термины иччха, джняна и крия. Обычно их вполне верно переводят как воля, мудрость и деятельность, но значение этих слов в данном контексте не будет верно понято без ясного осознания того, что они относятся к состояниям сознания и ни к чему иному.

Эти три состояния сознания соединяют существо, обладающее ими, с тремя великими мирами — иччха, или воля, соединяет его с Я; джняна, или мудрость — с миром самого сознания; а крия, или деятельность — с миром вещей, или бытия. Потому джняна — это сама суть сознания.

Увидев огромный диапазон этих трёх состояний, мы можем осознать неадекватность их английских наименований, которые фактически привлекают внимание в основном к позитивному их аспекту, то есть касающемуся их внешнего действия. А ведь сознание всегда двояко — оно восприимчиво (может узнавать) и активно (может влиять), иначе говоря, оно обладает способностями и силами. Так и каждое из трёх состояний является и способностью, и силой.

Иччха — наше сознание себя, а также сила воли. Джняна — наше сознание других, а также сила любви. Крия — наше сознание вещей, а также сила мысли.

Ни на каком плане, никаким ясновидением нельзя увидеть сознание. Увидеть можно только существо, а сознание можно лишь переживать, и конечно, оно может быть пережито любым сознательным существом. Давайте осознаем, что каким бы великолепным в сравнении с другими вещами ни был тот аспект, в котором дживатма, или живое я, проявляется в виде существа на высших планах, всё же он принадлежит к миру вещей, сату. А сознание ни в какое время и ни на каком плане не подвержено ограничениям сата, или же, если выразить тот же факт иным способом, который впрочем не лишён опасности неверного понимания, оно может быть и есть сразу везде, и может переходить из одного места в другое без необходимости преодоления разделяющего их пространства. Оно проходит лишь через время. Если, например, я попрошу вас перейти из одного места в другое, а когда вы сделаете это, спрошу: "Что вы делали? Двигались ли вы?", я должен ожидать такого ответа: "Я думал; я воспринимал движение тела".

Человеческие существа могут узнавать о положении и движении своих тел лишь благодаря заключению, сделанному из наблюдения через чувства. Если вы легли спать на боковой полке плацкартного вагона, и поезд идёт ровно, вы не можете сказать, едете ли вы головой вперёд или назад; но подняв штору и посмотрев на проносящиеся огни и прочие предметы, вы делаете вывод об этом и передаёте телу предполагаемое ощущение о движении в определённом направлении.

Если понять эту свободу от пространственных ограничений, которой пользуется сознание, и памятовать о ней, то можно получить верное представление о природе его воли, мудрости и деятельности.

Когда люди говорят о Боге, то как правило они не думают о Вселенском Боге, о котором