Шрифт:
Закладка:
Охрана Кирсана заняла пост в коридоре у дверей. Мы же расположились в деревянных креслах, обитых бордовым бархатом, между которыми находился круглый столик для напитков и закусок.
— Если бы я мог однозначно ответить на этот вопрос, — посетовал Кирсан, экспрессивно направив кулак в свою распахнутую ладонь. — Первые три месяца строительство шло по плану, но стоило нам приступить к вырубке леса, как начали происходить различные неприятности. То сломается буровая установка, то пропадёт взрывчатка, то дерево не так упадет. А не так давно половина строительной площадки взорвалась. Нам мешают… Мы называем его Мститель, но выяснить личность этого мерзавца за полгода так и не удалось.
— Каковы его мотивы?
— Здесь всё кристально ясно. Он требует остановить строительство.
— Как же он требует, если вы ни разу его не видели? — скучающим тоном поинтересовался я.
Глупо опираться на информацию от заинтересованного лица.
— После первого взрыва он оставил записку с требованием, — Кирсан тяжело вздохнул, вскинув руки в стороны.
Дверь приоткрылась. Склонив рыжую голову, в ложу вошла служащая театра с подносом в руках. Совсем молоденькая, наверное, ей не было и восемнадцати.
— Проходи, Джоанна, — добродушно пригласил мэр.
Девушка чуть расслабилась и проследовала к столику, чтобы поставить на него поднос.
— Гроттель унеси, я не пью, — попросил он чуть уныло, взглянув на меня вопросительно.
— Я уж тем более. Служба, — указал на металлический значок шерифа на груди.
Девушка послушно забрала бутылку, стрельнув в меня взглядом зеленых глазах, в глубине которых я отчетливо различил неприязнь.
— Мариан сегодня выступает? — спросил мэр, обратив взгляд к залу, где только что притушили свет.
— Да, сейчас выйдет, — тоненьким голоском сообщила девушка и попятилась к выходу.
Я проводил её взглядом, прикидывая про себя причины такого отношения, и не глядел на сцену. Может, в городе не рады представителям власти? Все мысли выбило из головы, когда слуха коснулся нежный напев. Я обернулся, подавшись вперёд, и увидел её…
Девушка замерла по центру сцены. Невыносимо печальная и нереально прекрасная. Блестящие пряди рыжим золотом стекали по её плечам. Зелёный шёлк обхватывал стройное тело, словно вторая кожа, подчёркивая все достоинства и скрывая так много, что в душе поднималась досада. Голову девушки венчал серебристый венец, сияя так же ярко, как и её глаза. Красавица пела, возведя руки к парящему над ней фонарю, изображающему луну, с её ладоней сыпались алые лепестки цветов. Нежный голос, казалось, проникает в сердце, в самую душу, наполняя её необъяснимым трепетом. Я сидел, замерев, и раз за разом оглядывал прекрасную незнакомку, не в состоянии оторвать от неё взгляда. И отмер только, когда под громкие аплодисменты, она покинула сцену.
— Кто она? — хриплым шёпотом спросил я у тоже только отмершего мэра.
— Мариан. Истинная жемчужина этого города, — на губах мэра мелькнула хищная улыбка.
Но в этот момент я был не в состоянии оценивать причины подобной гримасы. Сейчас мыслями и помыслами владела одна единственная девушка, и будь я проклят, если она не станет моей сегодня же.
С этой секунды внезапное задание заиграло новыми красками.
Мариан
Немного ранее.
— Ну что там, много народу? — спросила из-за спины Нинья, одна из ведущих актрис театра.
Я выглядывала из-за шторы, скрывающей узкий вход в подсобку, и приглядывалсась к разряженной публике, заполняющей главное фойе театра. В нашем городке было не так много мест, где местные аристократы могли блеснуть привезёнными из столицы нарядами и драгоценностями, потому перед представлениями женщины выглядели наряднее самих актёров. Камни и благородные металлы сияли, отражая свет газовых ламп. По словам прибывшей на прошлой неделе из столицы миссис Анриэ, сейчас в моде синий цвет, потому от его обилия в туалетах местных дам рябило в глазах.
— Очень много, — шепнула я, и тихо вздохнула, когда мне под руку нырнула Джоанна, моя младшая сестра.
Она задорно подмигнула мне зелёным глазом, встряхнула рыжей гривой волос, вечно находящейся в беспорядке и показала язык в ответ на моё возмущение. Здесь слишком тесно для двоих, но у моей дорогой родственницы своё мнение на этот счёт.
— Смотри, и твой старикашка здесь, — скривилась малышка Джо, как мы часто её называли.
И хоть она давно уже не маленькая, а фигура её с каждым днём становится всё женственнее, но от прозвища так просто не избавиться.
— Он не мой, — с кислом миной на лице отозвалась я, приглядываясь к только вошедшему в фойе мэру.
На самом деле, старикашкой его могла назвать разве что моя сестра. Статный и обходительный, он умел располагать к себе людей, нравится окружающим с одной доброжелательной улыбки. Природа наделила его приятной внешностью. Светлые чуть вьющиеся волосы всегда были уложены в аккуратную причёску, лицо гладко выбрито, а одежда идеально выглажена. Редко что выбивалось из совершенного облика.
За три месяца не такого, как он бы желал, тесного общения я успела узнать его лучше. И от меня не укрылось, что безупречность облика и льстивые улыбки — лишь маска, призванная скрыть неприглядное содержание. Мелочный, не терпящий отказов и жестокий тиран, вот он какой на самом деле. И как бы я хотела сказать, что моё отношение связано с настойчивостью мужчины, но это не так. Нашим городком управлял злой человек, но никто бы не рискнул пойти против него, кроме загадочного Мстителя.
— Ох, Кирсан, как он хорош, — с придыханием залепетала Нинья, выглядывая из-за моей спины.
Она томно вздохнула, мимолётно ткнув меня пальцем в бок.
— Сколько он уже обивает твои пороги, а ты недотрогу из себя корчишь. Смотри, уйдёт рыбка, потом локти кусать будешь.
— Предпочитаю прослыть плохим рыбаком, - фыркнула я, шикнув на слишком громко хихикающую сестру.
Кирсан Макдауэлл, мэр нашего замечательного города под звучным названием Вудсберг, пытается ухаживать за мной несколько месяцев. Всё началось с одного выступления. После смерти мамы, единственной, кто о нас заботился, мы еле сводили концы с концами. Я ещё не достигла совершеннолетия, чтобы работать в полную силу. Джоанна была совсем ребёнком, озлобленным на мир за потерю дорогого человека. Тогда глава театра, госпожа Свифт, для которой мама выполняла заказы на вышивку, пожалела меня и взяла на работу.
Вышивала я не так хорошо, как хотела бы, но старалась. Бралась за любую работу в театре. И как-то так вышло, что три месяца назад перед последним актом Нинье стало плохо. Госпожа Свифт отправила меня сыграть последнюю сцену. В тот день я впервые спела перед публикой. Позже мне стало известно, что госпожа не раз слышала, как я напеваю во время работы, и часто подумывала предложить мне роль. Ещё чуть позже я узнала, что в тот день меня заметил мэр города.