весь вечер с непереносимой печалью глядела на Гарри, вероятно, думая, что и в этот раз его рука осталась девственно чиста. Но сейчас глаза девушки выражали только бесконечное счастье. — У тебя появились инициалы?

— Да ладно! — Рон чуть не подавился куском индейки и, усиленно прожевав все, что находилось во рту, добавил: — Очень рад за тебя, друг! Кто это? — он с предвкушением уставился на Гарри, но тот лишь расстроенно пожал плечами:

— Не знаю, — протянул он. — Так может ли магия ошибиться? — Гарри снова повторил свой вопрос, обращаясь к Гермионе, хотя, на самом деле, Рон разбирался в этом не хуже Грейнджер.

— Насколько я знаю, — протянула девушка, — такие случаи известны.

— Верно, — подхватил Уизли. — Бывает, магия ошибается, — Рон задумчиво посмотрел в свою тарелку. — Один знакомый отца получил имя родственной души, а потом выяснилось, что у его, вроде бы, человека оказались совсем другие инициалы. Все может быть. Многие живут всю жизнь не со своим соулмейтом, и вполне счастливы. Но считается, что любовь между соулмейтами все равно самая сильная и прочная, — Уизли мягко взглянул на Гермиону, и та улыбнулась ему в ответ. Гарри вздохнул.

— Ну, похоже, я неудачник с ошибкой, — он сделал небольшой глоток. — Я даже составил список всех, кого знаю с этими инициалами, — и невесело хмыкнул.

— Можно взглянуть? — спросила Гермиона.

— Да, конечно, — Гарри достал из кармана брюк сложенный втрое листок и протянул его подруге. Девушка развернула бумажку и быстро пробежалась по содержимому глазами.

— Твои инициалы — «Д.Л.М.»? — спросила она. Гарри кивнул. Гермиона закусила губу, будто что-то обдумывая, а потом добавила: — Тогда где здесь Малфой?

Гарри шокировано взглянул на подругу, хотя в степени удивления он мог бы посоперничать с Роном, все же подавившимся куском индейки, который тот успел засунуть в рот. Рон громко закашлял, и Гарри пришлось ударить его по спине несколько раз, чтобы Уизли не помер прямо за его столом. Кое-как откашлявшись, Рон вытер пальцем образовавшиеся слезы в уголках глаз:

— Не шути так, Герм.

— Но ведь он идеально подходит, — возразила Гермиона. — «Драко Люциус Малфой».

— Герм, он наш враг, — Рон говорил будто с умалишенной. В общем и целом, Гарри был с ним согласен. Гермиона насупилась:

— Сколько вам лет? Мы враждовали еще в школе.

— Он — бывший Пожиратель Смерти, — противился Уизли.

— Если он — судьба Гарри, нам просто придется это принять.

— Стоп, — Поттер поднял руки, останавливая начинающуюся перепалку. — Это не Малфой. Это просто не может быть он. Я даже не знаю, где он сейчас. Я видел его последний раз несколько лет назад.

Это правда. Драко Малфой выпал из фокуса внимания Гарри сразу после суда. Малфоя оправдали, отчасти благодаря Поттеру — все-таки Драко, каким бы он ни был, никого не убил, за ним не было замечено использования непростительных и, кроме того, он вроде как помог Гарри — а его мать Нарцисса вообще спасла ему жизнь. И пусть Поттер, как он считает, сполна вернул долг Малфою, вытащив того из Адского пламени, Нарциссе он должен, наверное, всю свою жизнь. Именно поэтому он и выступил в суде в их защиту. Что касается отца семейства, Люциуса, — Гарри не был намерен его спасать. Люциуса казнили.

После суда Гарри не видел Драко несколько лет, не слышал ничего о его жизни, да и в принципе о его семье не было ничего известно. Малфои залегли на дно, выжидая, когда общество забудет все их грехи. И лишь два года назад снова вышли в свет: Гарри столкнулся с Драко на летнем благотворительном приеме для детей войны, который проходил на открытом воздухе. Поттер запомнил их разговор очень хорошо — просто потому, что он был слишком коротким. Гарри как раз кое-как отделался от внимания молодого парня-репортера из Пророка, когда Драко (сам!) к нему подошел:

— Поттер, — вместо приветствия сухо сказал он.

— Малфой, — Гарри кивнул. Драко внимательно изучил его внешний вид, буквально просканировав с головы до пят. Гарри даже подумал, что с ним что-то не так. Но на самом деле это Малфой выглядел настоящим пижоном, вырядившись в черный костюм в летний жаркий день. Изучив облик Поттера, Драко наконец в своей привычной манере протянул букву за буквой:

— Не рад был тебя видеть, — и ушел.

Гарри еще несколько дней гадал, зачем Драко подходил к нему: чтобы сказать очередную грубость? Но Малфой — это Малфой, и логики в его поступках найти — невозможно. Вероятно, он просто злился из-за казни отца.

После у Гарри появились свои дела, и образ Драко в черном костюме под палящим солнцем выветрился из его головы. В газетах теперь снова появлялась Нарцисса — о ней рассказывали, как о выдающейся женщине, спасшей Гарри Поттера и теперь устраивающей различные благотворительные вечера. Гарри совсем не был против спекуляции на своем имени, Нарцисса ему импонировала. О Драко же не было слышно совсем ничего, а может Поттер просто не пытался ничего найти — ему это ни к чему. Да, школьная детская вражда осталась позади, но Малфой никогда не был приятным человеком, и общаться с ним в планы Гарри не входило.

— Ну, я же не утверждаю, что это он, — Гермиона сложила лист, который все это время держала в руке, и положила на стол. — Но, если у тебя и правда больше нет знакомых с такими инициалами, все возможно.

Теперь не только Рон смотрел на Грейнджер, как на сумасшедшую. Гарри недоверчиво улыбнулся:

— Да нет. Быть такого не может.

— Законы любви нам не ясны, — Гермиона улыбнулась, взяв бокал вина в руку. — Рон так всегда говорит.

— Это не касается Малфоя, — возразил тот. — Гарри просто еще не встретил человека с такими инициалами.

Когда друзья ушли, прибираясь за ними, Гарри на минуту задумался, мог ли это быть Драко. Малфой — высокомерный и скользкий тип, всю школьную пору портивший ему жизнь, — мог оказаться его родственной душой? Верилось с трудом. И даже несмотря на то, что Драко был вполне себе симпатичным — очевидное Гарри не стал отрицать, — Поттер просто не представлял себя в отношениях с ним. Их связь была бы ужасной: полная ссор, оскорблений и взаимных непростительных. Гарри даже усмехнулся, заканчивая свою мысль. Это точно не Малфой.

С намерением перепроверить всех своих знакомых Гарри и провалился в сон.

Следующее утро началось не с будильника, а с крика совы: темно-серая птица настойчиво ломилась в окно своим клювом и крыльями. Гарри, проклиная все вокруг, добрался до окна, распахнул его и забрал письмо. Конечно же, перед этим сова его больно