уже о том, чтобы она не выходила за рамки этических норм, но Дэн начал искать ее заблаговременно. Затем пришил сзади на штаны пушистый хвост и сделал себе корону из ненужных золотых пластиковых карт.

Эти двое во многом отличались друг на друга; она была миниатюрной и на удивление подтянутой для человека, который никогда не занимался спортом, в то время как он был большим и выглядел так, словно любил поесть, что соответствовало действительности. Он был голубоглазым и светловолосым, с короткой каштановой бородкой, носил очки, тогда как у нее была оливковая кожа и неоднозначная этническая принадлежность. Люди принимали ее за мексиканку, армянку, турчанку и даже индианку. На самом деле она была наполовину гватемалкой, на четверть ирландкой и на четверть итальянкой. Густые черные волосы и высокие скулы майя сочетались на ее лице с круглым подбородком и вздернутым носом ирландки. Возможно, они с Дэном выглядели противоположностями, но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить нечто особенное в каждой их позе, когда они находились рядом. Он словно все время слегка наклонялся в ее сторону, а она тянулась вверх, будто двигалась ему навстречу. Они выглядели счастливыми. И она казалась опьяненной – не совсем без памяти, но близкой к этому.

Она достала из морозилки бутылку джина. Белый пар заклубился из горлышка, когда она отвинтила крышку и, наполнив крошечный стаканчик до краев, подняла его, прошептала: «За здоровье!» – обращаясь к фото с их смешными изображениями, и дала себе слово, что завтра утром расскажет Дэну о причине, по которой она сама не своя последние несколько дней. Причину, по которой она не могла ни спать, ни есть. Она признается ему, что у нее ломка от транквилизаторов. Проблема заключалась в том, что Дэн не знал о пагубной привычке Майи. Когда они познакомились, она уже глотала их каждую ночь перед сном. Ничего особенного – когда-то давно у нее даже был рецепт. И было совершенно ни к чему откровенничать об этом с парнями, с которыми она встречалась.

Все ее отношения до Дэна длились не больше месяца. Но неожиданно тот же месяц с Дэном растянулся на три, и не успела она опомниться, как прошло два с половиной года.

Как объяснить, почему она так долго это скрывала? Или почему она вообще их употребляла?

И что бы подумал Дэн, если бы узнал, что таблетки куплены не в аптеке, а у ее подруги Венди?

Майя всячески оправдывала свою зависимость, говоря себе, что это не ложь, а просто недоговорки; что она хранит таблетки в своей сумочке в пузырьке от аспирина для удобства, а не для того, чтобы спрятать их. Все это время она планировала бросить, и уж тогда, уверяла она себя, как только ее привычка благополучно останется в прошлом, она расскажет Дэну.

Но теперь у нее закончились маленькие желтые таблетки, а Венди, подруга по колледжу, не отвечала на звонки. Майя пыталась связаться с ней дюжину раз: писала смс, отправляла письма по электронной почте и наконец позвонила. Девушки оставались близки в течение нескольких лет после окончания колледжа, в основном потому, что обе жили недалеко от Бостонского университета и обе любили веселиться. Они редко виделись днем, но выпивали вместе несколько вечеров в неделю. Однако когда Майя бросила пить, они стали встречаться все реже и реже. Оглядываясь назад, она сознавала, что их ежемесячные поздние завтраки буквально превратились в деловые. Еще бы – пятьдесят долларов за девяносто миллиграммов таблеток!

Может быть, именно поэтому Венди не отвечала на ее звонки?

По мере того, как ломка усиливалась – бессонница, ощущение жара в мозгу, мурашки по коже, – Майя задавалась вопросом, знала ли Венди, какой ад ждет ее подругу.

Сама Майя не знала. Психиатр – доктор Барри, который прописал ей эти таблетки семь лет назад, не упомянул о зависимости. Он только сказал, что таблетки помогут ей уснуть. Так и было – какое-то время. Шли месяцы; для достижения нужного эффекта ей требовалось все больше и больше, и доктор Барри всегда был рад услужить, увеличивая дозу одним движением ручки – вплоть до момента, пока Майя не окончила колледж и не лишилась страховки. Не имея возможности самостоятельно оплачивать свои сеансы, она обнаружила, что осталась без рецептов, и только тогда поняла, что больше не может спать без таблеток.

К счастью, у Венди тоже имелся рецепт, а она не очень-то доверяла психиатрическим учреждениям, поэтому не принимала никакие прописанные ей врачом лекарства, предпочитая продавать их или обменивать на другие препараты. Майя покупала транквилизатор у Венди в течение последних трех лет, с тех пор как окончила колледж. Все это время она уверяла себя, что собирается бросить. Она не ожидала, что это будет легко, но реальная тяжесть ситуации застала ее врасплох, и поиск симптомов в Google только все усугубил. Бессонница, беспокойство, тремор, мышечные спазмы, паранойя, возбуждение – с этим она могла справиться. Больше всего ее пугала возможность галлюцинаций.

Ей потребовалась вся ее воля, чтобы закупорить джин и вернуть его в морозилку. Она пошла в ванную, сделала глоток сиропа от кашля со снотворным эффектом и поморщилась, ощутив его вкус. Ее отражение в зеркале вздрогнуло в ответ, призрачное в свете, льющемся сквозь высокое матовое окно. Ее кожа была бледной и липкой, запавшие глазницы походили на кратеры. Ломка лишила ее аппетита, и Майя заметила, что серьезно потеряла в весе: скулы и ключицы стали более выраженными. Она заставила себя расслабить стиснутые челюсти.

В гостиной девушка устроилась на диване и стянула с себя пропотевшую фланелевую рубашку. Включила настольную лампу и попыталась погрузиться в книгу, мистическим текстом которой до сих пор наслаждалась, но обнаружила, что перечитывает один и тот же абзац снова и снова. Тишина казалась оглушительной. Но очень скоро улица снаружи заполнится голосами пассажиров Зеленой линии, людей, садящихся в свои машины, припаркованные вдоль обочины, звуками хлопающих дверей. Она услышала шаги и, обернувшись, увидела Дэна, выходящего из темноты коридора. Он выглядел полусонным, волосы, примятые подушкой, торчали в разные стороны. Он засиделся допоздна, готовясь к экзаменам за третий курс юридического колледжа.

Им обоим было по двадцать пять, но Дэн стремился в своей жизни к большему, или, по крайней мере, так казалось Майе. Скоро он закончит учебу, поступит в адвокатуру и начнет искать работу – задачи, которым она не завидовала. Зато завидовала его вере в себя. Он хотел стать юристом-экологом и упорно стремился к этой цели с тех пор, как они познакомились, когда, окончив Бостонский