Шрифт:
Закладка:
И вдруг я очнулся ото сна, возвратившись в реальность. Но не мог узнать собственного дома. Всё вокруг заволокло плотным дымом. Я машинально открыл окна в комнате, чтобы пустить свежего воздуха, не понимая до конца что вообще, чёрт возьми, происходит. Выглянув на улицу, я увидел, что соседский дом охвачен пламенем. И мой тоже. Увидел, как соседей вытаскивают из пожара и начал кричать, чтобы на меня обратили внимание. Мне тоже требовалась помощь. Я чувствовал, как жар подступает к моей комнате, а те, что снаружи лишь бросили на меня беглые взгляды и продолжали игнорировать.
Я открыл дверь комнаты и увидел столп пламени, поваливший дым совсем сбил меня с толку. Доски с потолка обвалились и придавили мои ноги. Я терял сознание, чувствуя, как пламя начинало поглощать моё туловище. Осталась лишь немая боль.
Вновь этот зимний лес. Идти было ещё труднее, чем прежде. Всё моё тело покалывало от мороза, ведь я теперь был абсолютно голым. Кричать я уже не мог, удавалось лишь хрипеть. Снег утягивал, сковывая тело и причиняя неизмеримую боль.
Что-то включило лампочку в моей голове.
Я медленно приходил в сознание, с трудом умудряясь дышать. Всё моё тело состояло из боли, всё моё существо и сознание. Поднял руку, взглянул на неё. Красная, местами обугленная плоть, на которой отсутствовала кожа. Не знаю как, но я ещё мог видеть, хоть и не так ясно как раньше. Некоторые места на моём теле ещё продолжали тлеть, как угольки, в которых продолжало ещё теплиться пламя.
Оглядевшись вокруг, я увидел лишь руины, продолжавшие догорать, хоть и огонь уже давно стих. Крыша не обвалилась полностью, как и сам дом, но всё вокруг было чёрным, обуглившимся.
Во мне появились силы подняться с пола, хоть и давалось это с большим трудом и причиняя огромную боль. В итоге я смог даже устоять на ногах. Конечности ещё могли более-менее функционировать.
Ко мне начинала возвращаться память. Картина случившегося начинала складываться и отзываться болью теперь уже душевной. Я вспомнил об отце, своих планах, проблемах, своём месте в этой дряхлой помойке под названием планета Земля. Я начал жалеть о том, что вообще выжил. Никто не помог мне, когда я горел здесь заживо. Никто меня не услышал, как не слышали, впрочем, и всю мою жизнь. И теперь я, словно живой труп стою посреди руин того единственного, что оставалось в моей жизни, лишившись уже даже человеческого облика.
Позади меня послышались шаги. Я обернулся и увидел полицейского, что медленно шёл по коридору, освещая фонариком окружающее пространство. При его виде, меня охватил гнев, разрывающая изнутри ненависть. Запах моей горелой плоти вызывал тошноту, злоба дурманила голову. Никто не должен уйти безнаказанным.
В бешенстве, я выдрал обгоревший кусок доски и прислонился к стене, затаившись. Полицейский пошёл на шум, спрашивая, есть ли кто-то внутри. Но я молчал. Да и вряд ли я вообще мог теперь нормально говорить. Мои губы сгорели, я чувствовал, что мои зубы обнажены.
Как только полицейский зашёл в комнату, я оглушил его ударом доски, приложив все силы которые у меня только остались. Он упал, а я начал обшаривать его в поисках оружия, обнаружив пистолет и пару магазинов. Да, это оно, инструмент мести всему живому. Без лишних размышлений я приставил пистолет к голове полицейского и нажал на спусковой крючок. Его голова лопнула как спелый арбуз, окрасив чёрный от сажи пол красным.
Наступил день расплаты. У меня нет предубеждений ни на чей счёт. Я просто считаю, что должен отомстить за всё, чего меня лишили. В моей правоте или неправоте нет смысла, я уже вне этой системы, вне этого мира. Я просто живой труп, отягощённый страданием. Не нужно больше считать меня человеком.
3
Каждый шаг причинял огромную боль. Я с трудом передвигал своё сгоревшее красное тело, не надеясь протянуть долго. Ненависть была моим топливом. В одной руке я держал пистолет, в другой три полностью заряженных магазина. На улице уже светало, наступало утро. Идеальное время для начала резни.
Кто я теперь? Точно не жилец, но меня это больше не волнует. Моё время всегда было ограничено.
Я вышел к дороге и повстречал двух парней, которые непонимающе смотрели на меня, пытаясь понять, шутка это или действительно перед ними оживший труп. Я всадил в них полный магазин. Не стоило, лучше экономить патроны и стрелять сразу в голову.
Моя боль — это ваша боль тоже.
Улица была едва различима, я улавливал мутные силуэты и палил, глядя, как они падают на землю. Перезаряжался я долго, поэтому многие успевали разбежаться, но я всё равно продолжал идти вперёд и каждый раз попадался всё на новые и новые силуэты.
И до сих пор мне мерещился этот зимний лес из сна. Застрял я, что ли там? Я вообще жив ещё? Вокруг словно и вправду лежал снег, я мог ощущать холодное покалывание морозного ветра. Прикоснуться к елям и вдыхать свежий запах хвои.
Вместе с тем я слышал крики, но уже не собственные. Улица стала более-менее различима, зрение немного прояснилось. Люди убегали, а я продолжал стрелять им в спины. Кровь лилась ручьём, но мне не ясно, почему я так поступаю. И всё продолжаю и продолжаю.
Кто я теперь? Городская легенда, знаменитость, отморозок, убийца, сумасшедший, борец, идеолог, еретик, больной, мерзость, отброс? Почему я всё ещё здесь? Почему я ещё жив? Во что меня превратили?
Забудьте. Один лишь я во всём виноват. Если бы меньше ныл, сейчас пил бы шампанское с элитными шлюхами, да разъезжал на дорогой тачке. Не знаю, откуда такие мысли, наверное, многие хотят этого. Или нет?
Один из прохожих словно застыл, когда увидел меня. Ещё один недалёкий, пытающийся подумать, понять, осмыслить. Если чего-то не понимаешь, лучшая тактика — бежать. Я прострелил ему ногу, повалив на землю, после чего добил, проломив череп об асфальт.
Дальше. Выше. Больше. Сильнее.
Нет.
Идти становилось совсем тяжко. Я присел на землю и оглянулся назад. Дорога из трупов расстелилась передо мной. Из-за какой-то кучки денег, бумажек. Я прислонил пистолет к своему виску. Сталь обдавала холодом, напоминая мне о зимнем лесе. Нет, ещё слишком рано. Мне нужно чуть больше времени.
На
