Однако день тянулся за днем, а я так и не мог накопить достаточно энергии для побега. Что впрочем, не удивительно, так как и тюремщики сами являлись бойцами с использованием внутренней энергетики им ли не знать, сколько нужно пищи для такого как я, что уже начал использовать начальные энергетические удары под их непосредственным руководством. Диетологи, блин…

А сейчас идет дождик, что окончательно портит мне настроение, по той причине, что эту яму опять забыли накрыть брезентом. Вот теперь стою я в воде по колено и терпеливо ожидаю, когда это все кончится.

Неожиданно над моим убежищем сверкнула яркая молния, попавшая куда-то рядом с моим пристанищем, а меня выгнуло дугой от полученного разряда прошедшего через воду.

- Это ещё что за нововведение? – окутавшись прозрачной пленкой защиты, я в ярости посмотрел я вверх, где сверкнул повторный разряд, неслабо приложив по защите.

Резко выпрыгнув из воды, я задействую энергию, пополз вверх по стене, вклиниваясь в неё руками, а когда дополз до решетки, прислушался.

На поверхности шел бой, пространство учебной базы то здесь, то там пронизывало энергетическими вспышками. Так же я услышал выстрелы и яростные крики обороняющихся…

Спусти десять минут, все закончилось, как впрочем, и дождь, а я услышал в стороне шаги человека. Он ходил где-то рядом, не приближаясь к моему пристанищу.

- Я ожидал увидеть что угодно, но только не это, – раздался глубокий мужской голос.

- Господин, Мин Сон, - раздался тихий вкрадчивый голос, - здесь готовили наемников, в программу обучения входили задачи…

- Мне ведомо чему здесь обучали. – Раздался властный голос, - нам не нужны никакие свидетельства о прошедшей операции. Уничтожить здесь все, выжившие отсутствуют.

- Будет выполнено, господин.

Услышав приближающиеся шаги, я соскользнул в воду, поднимая немного брызг, прижав ноги к груди, полностью уйдя под воду с головой и замер, сняв свою защиту.

По стенам моей пещерки несколько раз скользнул свет от фонарика, а затем исчез, без брызг подняв голову я прислушался… Был слышен как-то старинный земной гул что постепенно нарастал. А затем послышался страшный шум падающего камня, а затем мою решетку смяло чудовищным ударом сверху…Резко выпрямившись, вытягивая всю доступную мне энергию из тела, создал настолько мощную защиту на что бы способен, а затем замер… Решетка так и достигла дна оставшись вбитой в стены на высоте моих рук, однако мощь каменной массы сумело её неплохо продавить.

Ориентируясь на ощупь, я исследовал высоту своего потолка и только покачал головой, в итоге всю эту базу уничтожили, а меня замуровали в каменном мешке. Ладно, пора выбираться… Эх, будут у меня неприятные последствия после этой техники, но ничего не попишешь, жизнь важнее.

Выдав некоторое время, максимально собирая энергию в медитативном состоянии, я начал чувствовать, что моя голова становится какой-то тяжелой, причем воздуха уже не хватало. Поднявшись на ноги, я сосредоточился, принявшись фокусировать всю энергию в указательном пальце правой руки, а затем коснулся решетки.

От импульса боевой техники решетку выгнуло в обратную сторону, разорвав металл, а каменную массу над ней просто выбросило вверх, дав путь для живительного кислорода.

Не так-то просто меня убить, - ползя вверх по неширокому лазу проделанного техникой "Раскола неба", мысленно негодовал я, - я выживу. Пусть сейчас я и просто пятнадцатилетний мальчишка, но я только рад этой неожиданной молодости и здоровому телу…

Выбравшись на поверхность, я только глухо засмеялся, осматриваясь вокруг. Учебного полигона больше не существовало, все было скрыто под слоями камней и земли ставшими могилой для жертв политических игр.

Так, - оглядев свой внешний вид, я улыбнулся, - одежда пока что выдержит, главное мне выйти к людям. Только вот куда мне идти? Ладно, двинусь на юг, на севере сплошные горы на тысячи километров.

Путь мой протекал неплохо, если не обращать внимания на практически полное отсутствие энергии, сказавшейся на моей мобильности. Да, я мог идти по обнаруженной горной тропе, но с частыми передышками и перекурами. Так же сказывалось отсутствие воды, что мне никак не удавалось компенсировать… Однако я все шел и шел, понемногу отклоняясь к востоку и перестав считать дни, а вот ночи просто выпадали из моей памяти так как было очень холодно и мне приходись использовать те крохи энергии чтобы не умереть от переохлаждения.

Когда силы меня, оставляли я спал, спал долго, без сновидений… Так повторялось раз за разом до тех пока я не проснулся поздно ночью и в бессилии посмотрев на звезды, только выпустил облачко пара из своих покрытых шрамами губ. Чувствуя новый прилив сил, я только усмехнулся, такое бывает только перед смертью, но это не значит, что этим нельзя воспользоваться…

Решительно встав на ноги, я пошел по той же горной тропинке, а затем она неожиданно кончилась, а я только отмечая разумом, что нахожусь в свободном падении, уже ничего не мог сделать… Чтобы хоть как-то спастись от всепоглощающей тьмы, в которую упал мой разум.

Спокойною походкой седой старец в белых одеждах шел по узкой тропе в одном лишь ведомом ему направлении. Даже, несмотря на горные ветра, дующие между горных хребтов, одежда на нем не развевалась, словно она была неподвластна физическим законам.

Затем старец замер и прислушался, ветер до него донес присутствие живого человека… Однако откуда человеку взяться в пустынных горах Южного Тибета? Ответа старец не знал и отправился ведомый ветром, чтобы узнать, кто и как здесь оказался.

Вскоре он нашел этого человека. Им оказался мальчик лет пятнадцати, нетипично светлый для коренного китайца, да и черты его лица выдавали кого угодно, но не азиата. Осмотрев расщелину, старец кивнул, скала под его ногами несильно задрожала, расщелина начала затягиваться, поднимая мальчика вверх на небольшой каменной плите. Едва движение каменной породы прекратилось, старик подошёл к мальчику. Перевернул его на спину и только покачал головой, состояние мальчика было ужасающим, губы потрескавшимися от недостатка воды, ребра, что были видимы через прорехи изношенной одежды, можно было пересчитать…

- Откуда же он здесь взялся? – ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался старик.

А затем, по-старчески проскрипев, опустился на колени