Но по голосу Маша понимала, как сильно тот напуган. И знала: брат, как и она сама, не считает, что это чокнутый сельский житель,

Тут и сёл-то никаких нет.

— Ты видел, как он шёл? — напряженно спросила Маша. — Как будто плыл по воздуху. — Не говори ерунды! Его ряса ноги скрывает, поэтому так показалось.

Значит, и Гена заметил.

Ага, значит, и Гена заметил.

— Дай воды, — попросила она.

Брат потянулся за бутылкой, и тут Маша завопила от ужаса, глядя на боковое окно. Гена выронил бутылку, посмотрел и тоже вскрикнул.

За стеклом плыло лицо.

Белое, бескровное, с глазами, обведенными красными кругами, оно больше не было скрыто капюшоном. Незнакомец, стоявший на дороге, которого они оставили позади, непостижимым образом увязался за ними.

— Тише, тише, успокойся! — Гена схватил Машу за руку, другой вцепившись в руль. — Окно закрыто! Оно сюда не проберется!

— Что это за тварь? — Маша плакала, закрыв лицо ладонями, боясь повернуть голову.

— Понятия не имею! Маша, послушай меня, всё будет хорошо!

Существо в черном по-прежнему маячило за окном.

Гена прибавил скорость, но оно не отставало.

— Хорошо, — сквозь зубы проговорил Гена и ещё сильнее вдавил педаль газа.

Теперь они мчались со скоростью сто тридцать километров в час. Ночью, зимой, на незнакомой дороге это было самоубийственно.

— Мы разобьемся! — простонала Маша.

Но самое страшное, что преследующая их тварь ничуть не отстала, по-видимому, обладая способностью передвигаться с любой скоростью.

Поняв, что оторваться не удастся, а вот вылететь с дороги и врезаться в дерево можно запросто, Гена чуть сбавил скорость.

— Что ему нужно? — Машу била дрожь. Руки были ледяными, а лицо, наоборот, горело.

Гена неожиданно повернул голову и выкрикнул:

— Отвяжись от нас! Отстань, сволочь! Иди… — Он грубо выругался, хотя почти никогда не матерился.

Существо за окном растянуло в ухмылке тонкие губы и, точно послушавшись, резко отпрянуло от машины. Секунда — и снаружи больше никого не было; только стоящие вдоль трассы деревья проносились мимо.

Несколько минут Гена и Маша молчали, не в силах выдавить ни слова. Потом она сказала:

— Я больше никуда не поеду ночью. И никогда в жизни не разрешу тебе съехать со знакомой дороги. Если ты попробуешь об этом заикнуться, я тебя убью!

— Узнаю мою милую, добрую сестричку, — хрипловато проговорил Гена.

Понемногу успокаиваясь, они переводили дыхание, пытаясь осмыслить, что с ними произошло.

— Может, такое случается, когда долго едешь? — неуверенно сказала Маша. — Начинает чудиться разное от перенапряжения.

— Ага, обоим одно и то же? Помнишь, как в мультике: только гриппом вместе болеют, а с ума поодиночке сходят. — Гена нахмурился. — Это нечисть какая-то. Они, говорят, мата не выносят: я выругался — тварь отстала.

— Как отстала, так и догонит, — пробормотала Маша, глядя прямо перед собой, боясь повернуть голову и увидеть белое лицо, плывущее во мраке.

— Не догонит! — Облегчение в голосе Гены было таким отчетливым, что Маша сразу поверила: все кончилось, все будет хорошо! — Вон, указатель впереди! Что написано?

— Архангельское, — послушно прочитала Маша и улыбнулась.

— Считай, приехали!

Архангельское вывернулось из-за ближайшего поворота, и Маша поверила, что неприятности остались позади. Автомобиль ехал по улице, вдоль которой стояли одно- и двухэтажные строения.

Кое-где тускло горели фонари, окна некоторых домов светились болезненным желтоватым светом. Промелькнула вывеска «Магазин 24 часа», рядом находилось «Кафе-бистро»; надпись «Аптека» испускала призрачно-зелёное сияние, а через несколько метров располагалась «Парикмахерская «Фея».

Небольшой городишко, затерянный среди лесов и полей средней полосы, скорее всего, доживал последние годы. Молодежь небось разъехалась кто куда в поисках лучшей доли, а коротающие свой печальный век старики скоро окажутся на погосте, мимо которого, кстати брат с сестрой тоже проехали.

— Кладбище чуть ли не в центре, — покачал головой Гена. — Креативно.

Не слишком весёлое местечко, подумалось Маше. Но, во всяком случае, находиться здесь намного лучше, чем на ночной дороге, рядом с тем, что на ней обитает.

Народу на улицах не было, но это и неудивительно, учитывая поздний час. Все сидят по домам, в тепле. Пора бы и им найти, где преклонить голову.

— Надо где-то переночевать, — сказал Гена. Как это часто бывало, он словно подслушал мысли сестры. — Вон там заправка, видишь? Дольем бензин и заодно спросим, где тут гостиница или гостевой дом какой-нибудь. А может, прямо у них есть комнаты, чтобы переночевать.

Гена говорил много и возбужденно: радовался, что все обошлось, а жизнь снова обрастает приметами «нормальности»: магазин, гостиница, дома и жители, что сидят в них, как улитки в раковинах.

Заправка, на которой не оказалось ни людей, ни машин, была ярко освещена. Автомобиль остановился, и Маша поспешно выбралась наружу, услышав, как хлопнула дверь с Гениной стороны.

— Спина сейчас отвалится! — сказал он.

Маша потопталась на месте, разминая ноги. Какое наслаждение стоять на земле, а не ехать в тесной железной коробке!

Они пошли к двери, за которой был маленький магазинчик. Гена открыл ее, на них пахнуло теплом и запахом кофе. Где-то в глубине помещения играла негромкая музыка: Селин Дион пела песню из «Титаника».

Колокольчик над входной дверью звякнул, но никто не вышел встретить посетителей. Правда, из подсобки раздался женский голос:

— Минуточку, пожалуйста! Я сейчас.

Голос показался Маше смутно знакомым, но она не могла вспомнить, напоминает ли он голос подруги, коллеги или какой-то актрисы.

— Давай поесть купим. — Гена окинул голодным взглядом шоколадки, печенье, чипсы и скучавшую на поддонах выпечку: булочки, рулеты с маком.

Маша кивнула и хотела уже заметить, что у них тут, наверное, карты не принимают, как из подсобного помещения вышла женщина. На ней было серо-синее форменное платье с белым воротничком, каштановые волосы уложены в высокую прическу.

— Доброй ночи, — поздоровалась она. — Поздновато вы путешествуете.

Маша и Гена стояли и смотрели на нее с совершенно одинаковым выражением потрясения на лицах.

— В чем дело? Почему вы так на меня смотрите, молодые люди?

Гена сумел взять себя в руки, откашлялся и проговорил:

— Простите, вы просто очень похожи на…

— Тетя Валя? — выговорила Маша. — Как ты тут оказалась?

Воцарилась тишина.

— Простите? — переспросила женщина. — Как вы сказали?

— Моя сестра имела в виду, что вы очень напоминаете нашу тетю. Мы как раз к ней сейчас едем.

Гена обнял Машу за плечи.

— Просто одно лицо, — глухо проговорила она.

Женщина засмеялась.

— Меня вечно с кем только не пугают. Просто наказание какое-то! А вы слышали теорию о том, что у каждого на планете есть двойник? Видимо, я двойник вашей тетушки.

Маша почувствовала, как понемногу успокаивается. Что она, в самом деле? Если подумать, эта женщина выглядит моложе, да