Шрифт:
Закладка:
Мика очень замёрзла. Она боялась пошевелиться, потому что тогда из неё могло уйти то тепло, которое ещё хранилось где-то внутри. Её пепельно-розовый свитерок намок от большого количества снега и теперь неприятно лип к телу, совершенно не согревая.
Прошло достаточно много времени. Тревога, неприятным ноющими комком поселившаяся в сердце, растеклась по всему сознанию и теперь неприятно вилась вокруг, словно надоедливая муха. Наконец, Мика поднялась и принюхалась. Среди миллиона запахов внешнего мира ей показался один, до боли знакомый, и она, недолго думая, пошла за ним.
Ранее столь весёлый и оживлённый парк теперь напоминал страшный дикий лес, деревья которого обступали маленькую собаку со всех сторон. Дорога, по которой шла Мика, была освещена редкими фонарями, что создавало небольшую иллюзию правильности её действий, однако за границей этого света мир растворялся в темноте. Из-за каждого ствола ей мерещился большой зверь, похожий на монстра из страшилки Жужи про волка-собакоеда, и тогда Мика семенила быстрее; но тогда и большая мохнатая тьма, казалось, двигалась быстрее, перелетала от дерева к дереву, тянулась к Мике своими противными щупальцами, от которых она шарахалась, прыгая в спасительный ореол света.
Но вот и фонари вскоре закончились. Мика растерянно остановилась у последнего фонарного столба, не решаясь ступить дальше, а тьма, казалось, смотрела в ответ на неё своими большими невидимыми глазами.
Вдруг в темноте действительно блеснули глаза. Постепенно они становились всё ближе и ближе, и вместе с ними приближался ужасающий шум. Мика, не придумав ничего лучше, припала к земле и закрыла голову лапами. А чудовище с нереальной скоростью пронеслось мимо и скрылось где-то далеко за чертой парка.
Для того, чтобы успокоить моего дорогого Читателя, я скажу, что монстр, которого так испугалась Мика, был обычным поездом городского метрополитена. Несомненно, Мика была умной собакой, но всё же не настолько, чтобы знать, как выглядят поезда, и я очень надеюсь, что Читатель простит её за это.
В конце аллеи показался силуэт какой-то собаки, и Мика сперва этому очень обрадовалась, пока не увидела, что это огромный доберман. На нём был большой тёмно-синий ошейник с золотой звёздочкой, какая бывает у полицейских собак. Доберман сначала не заметил Мику за полоской света и прошёл мимо, но затем вернулся и стал пристально разглядывать.
— Ты потерялась? — после долгих раздумий наконец спросил он. Не дождавшись ответа, пёс тихо продолжил: — Где твой хозяин?
— Откуда ты знаешь, как его зовут? — всё-таки подала голос Мика, опустив взгляд на свои короткие лапки. Доберман явно не понял, о чём она спросила, а потом вдруг беззлобно рассмеялся, на что Мика недовольно насупилась.
— Почему ты смеёшься? — грустно спросила она.
— Потому что хозяин — это не кличка.
— А что же это?
Доберман на минуту задумался, а затем серьезно ответил:
— Должность, требующая огромной ответственности, — он немного помолчал, будто обдумывая собственные слова, а затем ещё раз переспросил. — Так где твой хозяин?
— Не знаю, — просто ответила Мика.
Оба умолкли. Мика подняла глаза наверх, туда, где горел среди тьмы огромный жёлтый фонарь. В его свете было видно, как кружатся снежинки в известном одним им танце, как сначала они спокойно спускаются вниз, к земле, а затем резко дёргаются наверх из-за лёгкого дуновения ветра. Мика почему-то сравнила их с собаками — также бегают друг за другом в надежде поймать мячик. На душе стало тоскливо.
— Сократ! Сократ, назад!
В конце дороги показался силуэт человека, который кого-то звал, и доберман, немедленно обернувшись назад, побежал ему навстречу, оставив Мику грустно смотреть тому вслед. Человек присел перед своим псом на корточки, потрепал за ухом и хотел пристегнуть к шее поводок, но тот увернулся и повёл своего хозяина в сторону Мики.
Человек разглядывал её некоторое время, а затем вдруг подхватил на руки, и вот уже Мика оказалась закутанной в большое тёплое покрывало.
— Как тебя зовут хоть, — тихо пробормотал хозяин добермана, разглядывая ошейник таксы. — Ми-ка… Мика. Не волнуйся, Мика, найдём мы твоего хозяина.
С этими словами мужчина слегка свистнул, и Сократ размеренно зашагал рядом с ним, искоса поглядывая на таксу. А Мика, первое время упираясь лапками, вскоре устала бороться, положила голову на плечо и теперь с интересом наблюдала за картиной снежной ночи вокруг. Теперь уже и тьма среди деревьев не казалось такой страшной, а даже пушистой, обволакивающей, и сам парк стал будто светлее от падающего снега. В душе снова поселилась вера в то, что хозяин найдётся, и всё будет хорошо.
Вскоре аллеи стали пересекаться чаще, появились фонари и новогодние гирлянды на деревьях, а ещё чуть позже до чуткого уха Мики долетел шум машин с эстакады, и вот они вышли на большую аллею, в конце которой стояла арка главного входа. Но это был не тот вход, а какой-то другой, незнакомый для Мики. По секрету скажу Читателю, что произошло на самом деле: Мика так долго шла, ища хозяина, что просто прошла парк насквозь. Впрочем, она об этом пока что не знает, но обязательно когда-нибудь догадается. Я в этом не сомневаюсь.
Всё это время Сократ ни разу ни на кого не тявкнул, не вильнул хвостом при виде снега, и Мика невольно удивилась его серьёзности. Впервые она видела таких серьёзных собак вблизи. «Интересно, — подумала Мика, — они умеют веселиться? Хотя бы иногда? А вдруг, — Мика повернула голову и посмотрела вслед ещё одному большому псу, прошедшему мимо, — есть собаки, которые созданы, чтобы веселиться, а есть собаки, которые созданы, чтобы быть серьёзными. Наверное, у них очень тяжёлая жизнь, ведь трудно быть серьёзным постоянно». Дальше Мика начала вспоминать, когда она бывает серьёзной и бывает ли вообще, когда бывал серьёзным её хозяин и в целом другие люди, и закончить мысль о собаках сил уже не хватило. Да и, надо признать, сил уже не хватало ни на какую мысль: глаза у Мики начали слипаться, и она очень быстро провалилась в сон.
Когда Мика проснулась, было ещё темно, но электронные часы подсказали ей, что наступило раннее утро. (Прошу обратить внимание моего Читателя на то, что Мика умела пользоваться часами, а это является существенным
