Яр ушёл, а я наблюдал за всеми. Парочки уже готовы, веселятся. А, что им? У них всё хорошо в отличие от меня. У меня всегда плохо. Эту мачеху Римму, назовут же, ненавижу. Сколько уже лет отец женат на ней, а я не привыкну никак. А тут ещё…

— Даня идём к нам. — Камилла потащила меня за руку к бассейну, — Смотри, Филл всех снимает, а мы чем хуже? Сейчас пусть нас запечатлит, пусть все смотрят как мы целуемся. Фил!!! — Крикнула она. — Снимай!!!

Фил действительно снимал всех, тут же пилил видео в группу.

— О, уже тысячу лайков набрал! Молодцы ребята! — Довольно сказал он.

— Блогер ты наш! Мы тебя всегда поддержим. — Обняла его мадам. Мадам эту зовут Руфина, она тоже из нашего класса, говорю же, мы все одноклассники. — Мы же одного поля ягодки!

— Вы обязательно должны меня поддержать, я же самых богатых и завидных женихов и невест снимаю. А где, самые завидные и красивые женихи и невесты? В нашей элитной школе, и конкретно в нашем классе! Ура!!! — Фил вообще в ударе.

Девчонки завизжали, пацаны издали победный клич и все попрыгали в бассейн, Фил уж этот момент не упустит, он снимал и снимал всё на камеру.

Было уже поздно, когда мы разбрелись по комнатам. Камилла уснула почти сразу а мне не спалось, думал, как бы мне эту Шаталову снова выжить из дома. Ей ведь наверное тоже восемнадцать скоро, вот и пусть к себе в скворечник однокомнатный валит. Я эгоист и это все знают, я один у отца, поэтому всё для меня с самого рождения. А тут Лариска, ну это не зло? Зло! Пошла она!

Ладно, ругаться наверное не надо с ней, просто игнорить. На чёрт она замухрышка сдалась? А она испугалась тогда меня, дурочка. К тётке какой то убежала, Римма ездила за ней после, так она со слезами ту тётку просила оставить у неё жить. Сказала ухаживать за тобой буду, (как же тётку то звали?), вроде Фаина, так Римма её называла, только оставь у себя. Тётка согласилась, я рад был! Не люблю лишних людей в своём доме. Римма кстати, тоже согласилась, сейчас понимаю, она не любила Лариску. А почему я должен её любить как сестру? Какая она сестра? У меня вон брат и сестра мелкие, мать тоже догадалась, родила.

Думал, думал и уснул.

Утром, все собрались на кухне у Барских, впрочем если считать час дня, утром. Девчата завтрак принялись готовить, или обед, в общем какие то то ли сырники, то ли оладушки Руфина испекла, поели и снова по комнатам разбрелись до вечера. Мы с Камиллой тоже, нежились в постели, пока отец не позвонил.

— Даниил, ты где? — Обеспокоенно спросил он. Что ж, ты беспокоишься за меня? Я уже взрослый парень, сам знаю как себя вести, где и что делать.

— Я у Камиллы, здравствуй отец. — Злись не злись а отец родной. Ответить надо, ругайся, не ругайся.

— Здравствуй. Домой когда приедешь? Не злоупотребляй гостеприимством. Не прилично это. — Назидательно сказал он. Отец вообще не любил мою подругу, Камиллу Барскую.

— Завтра приеду. — Ответил я. — А то после завтра в школу. Как там квартирантка?

— Ничего. В комнате больше сидит, разбирает учебники, вещи свои. Нормально всё. — С неохотой ответил отец. — Приезжай давай, а то дома напряжённая обстановка, Римма психует, Лариса признавать её не хочет, даже мама не называет. Римма зовёт

— Хммм, а как же она её звать будет, если Римма как кукушка, подбрасывала её, то к бабке, то к тётке. — Усмехнулся я.

— Ну, Римму тоже можно понять, попала в трудную жизненную ситуацию. Муж погиб молодым, девчонке полгода было, ты понимаешь, Лариса даже не знала его. Вот и… В общем, не поймёшь ты ничего ещё. Ладно. Приезжай.

— Приеду. — Вяло ответил я, и отключил телефон.

Понять можно твою Римму? Вот именно, что нельзя. Какая же она мать, если ребёнка бросила? И кто её после этого мамой назовёт? Меня тоже бросила моя мама? Нет, она меня с собой забрать хотела, а я из своего дома не пошёл никуда. Я Даниил Германович Зарецкий, и ни какие мне мамины мужья, хоть они и Голицины, не нужны. Жить у них я не собираюсь.

Домой явился поздно вечером, тридцать первого августа, специально, чтобы Лариску эту не видеть, и вообще, надо по возможности как можно меньше с ней пересекаться. Вообще, не общаться и даже не здороваться.

Зашёл в свою комнату, сбросил сумку, и вытянулся на постели. Кто то постучал в дверь.

— Даниил к тебе можно? — Отец пришёл, наверняка с с нравоучениями, надоело.

— Можно. — Нехотя ответил я. Отец зашёл, с каким то озабоченным видом. Посмотрел на меня внимательно.

— Прибыл? Долго ты там задержался. Я хочу серьёзно поговорить с тобой. — Вздохнул он.

Начинается, эти серьёзные разговоры всю плешь проели, сколько же их можно слушать, эти твои разговоры от которых только нервы не в порядке становятся. Зачем тогда нужны они, эти серьёзные разговоры, если от нах всем не по кайфу?

— Ты понимаешь, надеюсь, что Лариса будет жить с нами, хочешь ты того или нет? — Спросил он меня.

— Нет. Я не хочу и ты это прекрасно знаешь. Зачем она здесь? На фига? — Вот на фига, правда? — Проблемы с ней нужны тебе или Римме?

— Не выражайся как босяк! Ты считаешь, что лучше бы её в детдом отправили? Даниил ты вырос эгоистом, разбаловал я тебя. Ты людей ни во что не ставишь!

Да, тебе то, здесь зачем она? И Римме тоже? Вы привыкли свободно жить. Небыло проблем? Теперь появятся, я вам их организую.

— Пусть катится в детдом! Мне она здесь не нужна! — Там ей и место.

— Вы сговорились с ней, что ли? Та в зубы не даётся и ты тоже! Будет жить она у нас, и постарайся хотя бы не ругаться с ней. — Отец повысил голос. — Ты бы сам согласился в детдом отправиться?

Я онемел, он что белены объелся? Меня и в детдом? Ничего не пойму я сегодня. Значит Лариска в зубы не даётся? Не верю.

— В зубы не даётся? Так она же, я помню, ни рыба ни мясо была. Молчала всё время. Пригрозил тогда, её подушкой задушить, она от страха из нашего дома сбежала. — Засмеялся