В то, что форт под натиском тварей из джунглей сможет продержаться до утра, не смог бы поверить даже самый закоренелый оптимист. Это попросту невозможно.

Любопытство — это смерть!

Любопытство тех, кого ночами не приглашают к очагу, возводя подобные заграждения вокруг поселений — тоже смерть, тоже твоя, только более быстрая.

И сейчас форт Газим готовился умирать.

Глава 1

Только те, кто предпринимают абсурдные попытки, смогут достичь невозможного.

(Альберт Эйнштейн).

Флерал, Аиталская империя, Дон-Мор.

Только в тот момент, когда счёт идёт на секунды, понимаешь, насколько ценно время. Обострившиеся чувства вопили, что я катастрофически не успеваю, и каждая секунда, потраченная на то, чтобы выбраться с нижних ярусов Дон-Мора на поверхность, была словно очередной гвоздь в крышку гроба тех, кто сейчас вынужден сдерживать яростный натиск захватчиков.

Увиденного там перед этим, мне вполне было достаточно для понимания, что врагам нужен вовсе не Дон-Мор с Алтарём. Им больше нужны были Ведьмы, а точнее — мёртвые Ведьмы. Остальное — уже второстепенно. Только в тот момент у меня не было возможности чем-то помочь жителям, а сейчас я даже не хотел допускать мысли, что помогать уже некому.

Когда стремишься к какой-то цели, вряд ли будешь терять драгоценное время на побочные задачи, которые к этой самой цели тебя никак не приближают. Это вполне логично.

А уж если захватчики, вместо того, чтобы пробиваться к Алтарю, к сердцу Дон-Мора, выискивают по узким переулкам их жителей, чтобы гарантировано уничтожить, это свидетельствует совсем о другой причине нападения.

И виновницу этого нападения я прекрасно знал. Вряд ли Эмиссар самостоятельно принял подобное решение. Демоны, да даже самый тупой «моб» в «Даяне I» не мог не понимать, чем может обернуться подобная выходка.

Страшной войной она может обернуться. Уже обернулась.

Стремясь наверх, я лишь единожды взглянул на карту в интерфейсе. Убедившись, что мои спутники не отстают, я только ускорился, на ходу пытаясь создать вкладку нового отряда и включив в него всех.

«Внимание! Вы создали отряд „Всехпорвем“».

Забив в название первое, что пришло в голову, я смахнул вкладку, предварительно убрав звук информационных сообщений и загнав виджет в верхний угол обзора, чтобы не мешал.

«Игрок „ТвойFazer“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок „Олес“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок „Свэйн“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок "Капитан Омерика» вступил, — а в ваш отряд'.

«Игрок „Ньютон“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок „Воруван“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок „Утрамбовщик“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок „Пандорра“ вступил, — а в ваш отряд».

«Игрок „ДаЯХилю“ вступил, — а в ваш отряд».

Первое, что я услышал, когда наконец вырвался из плена затхлых нижних ярусов, был звук дуговой сварки. Огромной такой электрической дуги, способной не только сварить два континента, но и прожечь в этом континенте изрядную дыру, в которую провалится и Дон-Мор, и половина Гуконского хребта впридачу.

Я только успел инстинктивно прикрыть глаза, когда яркая вспышка взрыва докатилась ко мне упругой волной.

— Блин, да когда же это закончится уже? — раздражённо просипел я, вспоминая, сколько раз я изображал в этой игре подбитый дельтаплан, причём во всех случаях не по своей воле. — Достало!

На этот раз в вертикальном положении я всё же смог удержаться, поскольку сзади, по счастливой случайности, находилась стена, в которую ваш покорный слуга влип, словно мешок с пыльными валенками, чтобы через несколько секунд сползти по ней и ошалело тряхнуть седой шевелюрой, наводя фокус.

Странно, что «хиты» не сняло. Судя по остаточному звону в ушах, у меня должно было слизать минимум треть. В этот раз обошлось.

Ближайшие ко мне здания устояли, лишь кое-где растеряв черепицу, но, в целом, этот странный взрыв не причинил Дон-Мору никакого вреда.

Моему Дон-Мору, на минуточку, который сейчас пытаются громить уроды из Фракции, объявившей нам войну по всем правилам!

— Это там, — указал в сторону выхода возникший рядом Ньютон. — Оттуда звук.

— Серьезно? — не удержавшись от сарказма, поморщился я, снова тряхнув головой, чтобы унять вернувшийся противный звон в ушах. — А я-то думал, что это в Гарконской Пустоши что-то уронили. Тьфу, — раздражённо сплюнул я каменную крошку, непонятно как попавшую в рот. — А оно вон оказывается как.

— Судя по всему, там схлестнулись серьёзные персонажи, — Ньютон то ли не понял иронии, то ли предпочёл сделать вид, что не заметил моего саркастического тона. — Обычно, так взаимодействуют разнополярные умения. Ну там, Огонь и Вода, Воздух и Земля, Огонь и Лёд.

— Кровь и сопли ещё, — проворчал Утрамбовщик, отодвинув ракшаса в сторону. — Завязывай умничать, — неприязненно покосился он на замершую за левым плечом ракшаса Фатиму. — Лучше подругу свою отправь на разведку, лишним не будет. Ты сможешь что-то по-быстрому изобразить из своих рисовалок? Ну там, может заготовки какие?

— Это начертание! — растерялся Ньютон. — Мне нужно минимум полчаса, для материализации простейшей печати. И то, я не смогу на ходу рассчитать вектор направленности действия.

— Ну вот тогда пусть она и отдувается, раз ты не можешь, — упрямо буркнул Утрамбовщик, прекрасно зная, сколько на самом деле времени нужно для начертания печати. — Ну, чего зыркаешь? — покосился он на Фатиму. — Смотри, окосеешь так скоро!

Гном, несмотря на то, что уже все давно понимали полезность Фатимы, как в клане, так и для самого Ньютона, старался до сих пор зацепить её при каждом удобном случае, иногда не замечая, что перегибает. Ну вот не нравилась она ему, и хоть ты провались. Гном знал, что неприязнь была обоюдной.

Вот и сейчас, одарив Утрамбовщика презрительным взглядом, Фатима снова промолчала, гордо вскинув подбородок, а в мою голову закралась мысль, что «пет» Ньютона понимает многие вещи намного лучше, чем это демонстрирует остальным.

Учитывая, что она, по сути, «моб», знающая совсем другую сторону «Даяны I», а не ту, в которой «варились» игроки, то на месте гнома я был бы весьма сдержан в выражениях. Вовсе не удивлюсь, когда в один прекрасный момент «страшица» умудриться отплатить Утрамбовщику той же монетой, вот только гораздо изобретательнее, в сравнении с его неуклюжими, иногда детскими подначками.

А вот если к этому всему присовокупить её непонятное обожание Ньютона, выходящее далеко за рамки отношений «хозяин-питомец», то месть девочки-нежити будет для гнома неприятным сюрпризом. Фатима весьма плохо относилась к тем, кто пытался задеть её Ньютона.

Это было заметно по её ревнивому взгляду. Будто у неё в голове сейчас ведётся видеофиксация, а только потом будет раздача бонусов по итогам съёмок. Не знаю почему, но мне было бы весьма интересно посмотреть на вручение «пальмовой